Книга Голые циники, страница 18 – Алексей Семенов

— Мне нужно будет трахать их? — Рич смотрел на маму с дочерью и был в шоке.

— Понятно?! — сквозь зубы закричал Горров и хлопнул руками. — Работаем!

* * *

— Ну что, спринтер, давно секса не было? — Варвара не надела, а натянула трусы.

— Извини, — Сергей сел на унитаз.

— Да я все понимаю, солдат… Мне даже приятно, что ты так быстро кончил. Ну, в смысле, морально приятно, — Варвара достала зеркало и красила губы, не глядя на Сергея и не видя, что от ее слов и ситуации у того катились слезы. — А технику мы тебе поставим, не переживай. Орудие у тебя крупнокалиберное — мои атаки выдержит.

Сергей упал на колени, обнял и прижался к Варе, горько зарыдал.

— Эй, чш-ш-ш, солдат! Врагов спугнешь! — Варя гладила его по голове. «А Ричард не любил, чтоб я его гладила», — подумала.

Сергей поднял заплаканные глаза и прошептал:

— Выходи за меня.

— Солдат-солдат, — она тихонько вытирала его слезы ладонью, — что мы с тобой жрать-то будем? У тебя дома, наверное, стенгазета вместо туалетной бумаги?

— Сейчас нет бумаги, а завтра будет из шелка. Я заработаю, — Сергей как-то по-юношески вскочил, забыв о том, что голый. — Я смогу нас прокормить, я умный!

— Ты голый сейчас. И вот еще что… Я! — Варя проглотила горечь. — Я не хочу кормиться, понимаешь. И в стойле жить не захочу. Натягивай штаны, пионер. Заработаешь миллион — позвони.

Они вышли на улицу. Уже стемнело. Шли, молчали и думали.

«Интересно, кто я для нее?»

«Интересно, кто он для меня? А кто мне Ричард? Ричард… Мне нужно принять дозу»…

— Все, пионер, — Варвара резко развернулась и протянула руку. — Давай прощаться, чур, только без слез.

— Я думал… — Сергей замялся.

— Ты думал… Какое откровение?! Я знаю, о чем ты думал, сказать?!

— Скажи.

— Ты думал, что если я с тобой переспала, то можно меня теперь таскать за собой, как собаку?! Или ты хотел поехать ко мне?! — Варвара, подумав о наркотиках, уже торопилась и злилась. — Я, солдат, живу на квартире того, чьи пальцы у меня на шее, а удар кулака на губе. Мне негде жить! Конечно, можно в общежитие перебраться! Солдат и студентка — две голые худые жопы-мослы. Два нищих заброшенных куска говна. Пошел ты! Я не хочу быть говном! Я не так давно из него выбралась! И я еще чувствую на губах его вкус вперемежку со спермой Ричарда…

— А у меня во рту металлический привкус, как при контузии, и приятный аромат рыбы от твоих губ, — Сергей ничего не понимал и не слышал.

— Да пошел ты со своим романтизмом! Все, не провожай! Я сама тебя найду!

И ушла. А он стоял. Через полчаса сходил в магазин и купил чекушку водки. Выпил из горла и вернулся к театру зачем-то. Пришел в себя через час, когда закончился спектакль, и мимо прошел Верник с двумя, покрытыми предсексуальной испариной, кобылами.

* * *

— А далеко идти? — спросил Рич переводчика.

— Нет, здесь все поблизости. Маленьких комнат, где трахаться можно, — очень много.

— Забавно было бы узнать, сколько сейчас людей на этой улице одновременно ебется. Вот бы сверху посмотреть, а крыши убрать, чтоб только голые жопы свистели, — вслух подумал Горров.

— Я узнавал, — продолжил переводчик. — За одну ночь такая девочка, как ваша, примерно, пять — семь партнеров сменит.

— Три презерватива надень, Рич, — окатил грустной шуткой Горров. — А у девочки купи трусы и папочке своему под подушку засунь, чтоб мать нашла. Пускай тоже, сука, поучаствует в проекте.

— Заткнись. Он хоть и мудак, но он — мой отец, и ты не имеешь права его оскорблять, понятно?!

— Как знаешь.

— Я сам решу.

Они поднялись на второй этаж какой-то хибары, Хорхе придержал дверь, и все вошли в «святая святых».

— Большая кровать, уже застеленная свежим бельем,

— телевизор,

— зеркало,

— два плетеных кресла,

— бутылка какого-то местного пойла на столике из ротанга.

— Мило-то как, — выдохнул, издеваясь Горров, и, став абсолютно серьезным, хлопнул по-деловому в ладоши: — Работаем.

— Разговаривай только с ними. Мы в стороне. Нас — нет.

— Блядь. Хорошо. Переводчик?

— И его нет.

— Все.

Ричард сел на кровать. И голову обнял. Она обняла его за руки. Тихонечко. Он устал. И решил, что пошло все на хуй. Будь, как будет.

— Обязательно в душ?

Кивнув головой, она стала раздевать дочь.

Ричард ушел в ванную и, включив сильно горячую воду, обжигаясь, не замечал и молчал.

Завернулся полотенцем и вышел. Мама и девочка лежали уже под одеялом.

— Я не могу… — больше ничего не успел сказать Рич.

Они вышибли дверь… Автоматы… Положили всех на пол. Ричарда загнули голого на полу. Кричали. Полиция нравов Таиланда.

Ричард вскочил. Голый и кричал:

— Пошли вы на хуй! Я ненавижу вас. Всех. И тебя, Горров, сука ебаная.

* * *

— Стой, сука! — Злость на себя, на свой плохой секс, злость на злость Варвары выскочила сейчас в одной фразе.

Кобылы перешли с ржания на нервное блеяние, а Верник остановился и обернулся.

— Вы мне, уважаемый? — пытаясь соскочить, улыбкой спросил Верник.

— Да ебал я твое уважение, гондон! — Сергей подошел вплотную.

— Это ваше право.

— Че ты мне «ВЫ-каешь»?!

— Простите, не совсем понимаю вас… — Верник вынул из кармана ключи и отдал одной из девушек. Кивнул на машину, и те, испуганно оборачиваясь, ушли.

— Че ты лыбишься?!

— Я просто добродушен.

— Ты — хуемберендушен, сука! Понятно?! — уже закричал Сергей.

— Понятно, — прекрасно понимая, что так уж получается и никуда не деться, но стоит попробовать, выдохнул Верник. Посмотрел на ордена. — Три ордена Мужества. Афга?..

Крюк справа не дал договорить. Верник упал, а Сергей, истошно взвыв, ударил ногой какое-то четное количество раз. Верник затих. Повинуясь врожденному инстинкту, Сергей забрал его бумажник и побежал, второй раз, за день, ощутив металлический привкус во рту.

* * *

— Стоп! Снято! Блядь, да прекрати ты мне руки, сука, заламывать! — Горров орал на тупого тайца в одежде полицейского. — Да отпусти, ты, уебок коротконогий!

Переводчик крикнул на полицейского. Тот отдал команду, и все всех отпустили.

Горров взял бутылку виски. И полицейскому, хоть тот не понимал по-русски: