Онлайн книга «Любовь сильнее меча»
|
А твой убогий инструмент — Не рыцарский венец… Но, может, я ошибся?»—» Нет, Ты прав, « — сказал певец. У придорожного креста Раздваивался путь. « Прощай, певец!»—» Бог в помощь, тан, Богат и славен будь!» Но тан, коня попридержав, Спросил певцу вослед: « Скажи, в последний раз — я прав?» « Ты прав, « — сказал поэт. Шотландец-август жарил день На медленном огне… Они расстались в этот день — Так рассказали мне, — Сияло солнце, как дукат, И щурилось, как кот, И рыцарь ехал — на закат, И бард шел — на восход… Смолкли звуки струн. Повисла тишина. Певец как пел, закрыв глаза, так и сидел не открывая их. Протянул руку за кубком, глотнул вина, точно устал после поединка с песней, точно пел, словно бился в бою. Для него — так оно и было. — А ведь я тебя знаю, певец, — вдруг нарушил тишину Радхаур. — Ты — сэр Катифен! — Сэр Катифен умер вместе со своим королем, — глухо ответил тот. — Остался никому не нужный бродячий певец, которого любой рыцарь мог сбить с ног конем или по любой прихоти засунуть в темницу. — Мне не очень-то понравилась песня, — сказал сэр Таулас, — я не понял в чем смысл. Но в любом случае этот Линксангер — негодяй. — Поедем со мной, сэр Катифен, — попросил Этвард. — Будешь служить у меня. — Сэр Катифен умер. Я — безымянный певец. Но я согласен. Ваше величество, хотите я спою песню про вашего легендарного предка? И, не дожидаясь ответа, он запел балладу, которую так любил сэр Отлак. Герцог Берангер сидел, уронив голову на руки; рядом догорала свеча, за зашторенным окном занимался рассвет. Маг первого тайлора, еще толком не привыкший к новому званию, протянул руку, взял кубок. Заглянул в него — пусто. С яростью запустил кубок в стену, тот упал, покореженный от удара, на пол. В соседней комнате спала Крафф, обиженная на него, что он не захотел любить ее после столь долгой разлуки. Бездны Космические, а ведь сегодня утром он только и мечтал, что о Крафф! Прав был Иглангер, тысячу раз прав! Не зря он так беспокоился. Но и Берангеру упрекнуть себя не в чем — он нигде не задерживался по дороге, спешил как мог. Будь он рядом с Линксангером, изменилось ли хоть что-нибудь? Не известно. Но всегда кажется, что будь ты там, все сделал бы по-другому. Линксангер перед гибелью смог до него докричаться на магическом уровне. И смог спасти Крафф и эту Марьян, которая лежит сейчас взаперти, а Дайрон сторожит, чтобы она себе что-нибудь не сделала. Почему Линкс спас ее, зачем она здесь? Если Линкс думал об Игле, то лучше бы заставил Дайрона привезти сюда эту девчонку, принцессу. Герцог подошел к магическому котлу, который после долгого бездействия едва набрал силу. Снял крышку, подождал пока не поднимется к потолку накопившийся пар, бросил щепотку магического порошка. И вновь, сжав зубы, заводя себя, набирая злость, просмотрел трагическую сцену на мосту Линксвуда. Эх, совсем недавно метаморфировался бы в дракона и полетел бы мстить. Дождаться бы Игла, посоветоваться, вдвоем отомстить Радхауру. Но Игл вернется не скоро, убийца братьев успеет вернуться в свой замок… Берангер подошел к креслу, на котором валялись его куртка и портупея с ножнами, решительно одел на себя. Едва уловимое посторонне движение в комнате заставило повернуть голову. Из настенного зеркала, низко склонив голову, чтоб не удариться о верхнюю планку тяжелой рамы, кто-то вылезал. Не надо было ломать голову, чтобы догадаться кто это может быть. Сарлуза считала, что у нее в пещере было магическое зеркало, связывающее колдовскую берлогу с миром Повелителя Тьмы. Отчасти она была права, зеркало действительно магическое. Но подданные Владыки Зла могли выйти в мир людей через любое зеркало — лишь бы размеры были достаточные. Лишь туда, где не было зеркал, приходилось переносится, окружая себя клубами дыма. Линксангер всмотрелся в нежданного посетителя. Он вздохнул, убедившись в верности своих предположений. Это был не какой-то там маркиз или барон, а сам Князь Тьмы Белиал. — Ты пришел отговаривать меня? — спросил Берангер. Белиал прошел к освободившемуся от вещей креслу и сел. — Не думаю, что это поможет, — ответил он. — Тогда зачем явился? — Предупредить кое о чем. — Ты думаешь, я изменю свое решение? Бездны космические, мне плевать что этот Радхаур — Наследник Алвисида. Он убил Вольфа и Линкса! Он должен ответить за это. — Он убьет и тебя, — спокойно произнес князь Тьмы. — Ты пришел сюда затем, чтобы сказать мне это? — окрысился Берангер. — Я не знаю, что произойдет в ближайшие дни, но знаю точно, что я сделаю. Я вызову Радхаура на поединок. — Если тебе дорог Иглангер, то ты меня выслушаешь. — Я не заключал договора с вами, это… — Я знаю, — кивнул Белиал. — А я и не требую от тебя соблюдения договора. Разве я тебе запрещаю вызвать Наследника Алвисида на честный поединок и убить его? Нет, это твое личное дело. — Тогда что ты хочешь? — удивленно спросил Берангер. — Предупредить. Ты прекрасно знаешь, где сейчас Иглангер, и что мы можем запросто сделать так, что он не вернется. — И… — потребовал продолжения герцог. — И если ты причинишь Радхауру вред при помощи любой — самой невинной — магии, Иглангер не выйдет из пустыни. — Это угроза? — Понимай как хочешь. Ты можешь вызвать Наследника на бой и убить тебя. Но твой клинок не должен быть заговорен, либо отравлен. И ты не должен во время боя использовать магию. Ты все понял? — Белиал встал. — Да, я все понял. — Если во время поединка ты попробуешь использовать магию — в этот момент Иглангеру придется туго. — Я понял, зачем повторять? Белиал повернулся и, не прощаясь, вошел в зеркало. Берангер вновь сел за стол и закрыл лицо руками. Просидел четверть часа, собираясь с мыслями, затем протянул руку, взял колокольчик и позвонил. Через минуту дверь комнаты открыл слуга: — Что угодно, ваше сиятельство? — Подготовить большую лодку в подземной реке. Ту, что в боковой пещере, самую большую. Дюжину самых выносливых гребцов. Посадить в лодку двух лучших моих коней. И скажи Дайрону, чтобы привел туда эту его пленницу, Марьян. Как только все будет готово, доложишь. |