Онлайн книга «Любовь сильнее меча»
|
Радхаур вдруг отчетливо понял, что все предсказания могут оказаться чушью, что смерть в облике Берангера смотрит ему в глаза. Но ему не было страшно, Марьян, вся сжавшись, словно от ледяного холода, без единого движения, даже, казалось, и не моргая, глядела на возлюбленного. Единственное, что пугало Радхаура больше, чем возможная гибель так это то, что между ними в любое мгновение может встать Белиал. Как ему надоели все непрошенные опекуны! Хуже нет предрешенности! Оба противника устремились друг к другу одновременно, мечи схлестнулись в яростном ударе, скользнули друг по другу до рукоятей. Берангер пытался вывернуть меч, но от могучего движения и сам не удержал — оба клинка вылетели из рук сражающих. Радхаур еще не успел понять, как так получилось, что меч вылетел из рук, как получил мощный удар правой в челюсть. Словно вспышки молний взорвались в голове, не помогла сила полученная от торса Алвисида — столь внезапен оказался удар. Всю массу тела, всю праведную ярость вложил герцог в этот, возможно последний в жизни, удар. Радхаур упал. Не успел вскочить — Берангер одним прыжком уселся на него, прижал к земле. И занес над головой выхваченный из-за пояса кинжал. Пронзительно закричала Марьян — казалось, ее крик поднимет на ноги спящих в лагере. Хотя нет, очень далеко ни один крик не донесется… Надо же о каких пустяках думаешь перед смертью! Вот и верь после этого в предсказания, в предназначение. — Радхаур, перед тем как убить тебя я прощаю тебе смерть моих братьев, — серьезно сказал Берангер. — Игл убил твоего отца и братьев. Ты отомстил. Теперь мщу я. Кинжал был занесен и герцог не собирался медлить или щадить смертного врага. Радхаур не закрыл глаза, не молился. Он желал сейчас, чтобы прекратился истошный крик Марьян. Ему очень хотелось перед смертью услышать тишину. И вдруг Берангер замер в уже начатом движении, рука с кинжалом бессильно упала, он сам как-то обмяк и повалился на спину. Радхаур сбросил его с себя и рванулся к мечу. Он увидел во лбу Берангера знакомую остро отточенную спиральку. — Гуул! — закричал он и в голосе его звучала такая ярость, что даже Марьян замолчала. — Гуул, выходи и прими бой! Ты опозорил меня! Я дал слово, что поединок будет честным! Я поклялся, что пришел один! Выходи, я убью тебя. Гуул вышел на дорогу. — Вынимай меч и сражайся! — прокричал Радхаур, бросаясь к нему. Гуул ловко увернулся от разящего металла Гурондоля. Радхаур развернулся и встретился с ним глазами. — Кто позволил тебе вмешиваться в поединок? — Наследник Алвисида должен жить! — Ах так, да? — от гнева Радхаур не находил слов. — Ты! Если ты сейчас не примешь бой… то я… Я разобью своим мечом торс Алвисида, клянусь в этом Силами Космическими! Гуул побледнел, закусил губу. — Считаю до трех, — прохрипел Радхаур. — Или ты принимаешь бой или… Я уже сказал, я уничтожу торс, разобью на мелкие куски и ни один маг никогда его не соберет. Ну решайся! Раз! Подними же меч! — Наследник Алвисида должен жить, — словно самому себе сказал Гуул. — Два! Ну же! Ты опозорил меня, так отвечай за свои дела! Защищайся, или я заколю тебя, не смотря на всю твою ловкость! Ну! — Постой! — Гуул вытянул к нему руки с раскрытыми ладонями. — Подожди нападать, пусть будет по-твоему. Я принял решение. — Какое? — Слушай: Волю Алгола сердце хранит. Слушай же файл мой, о Алвисид! В роще зеленой птица свистит, В небе же солнце стремится в зенит, Бьется волна о холодный гранит, Все о тебе, Алвисид, говорит. Гневом и яростью разум горит. Пал ты в бою, мой Алвисид, Дух твой незримо над миром парит, И этот Наследник тебя возродит. Мне Алгол никогда не простит, Если Наследник будет убит. Зло таковое в мире царит, Что не понятно как поступить. Но Алвисид будет жить! Саве, саве, саве, энтер! Гуул замолчал. — Что это? — спросил удивленный Радхаур. — Что за бред? — Мой шестнадцатый файл, — торжественно сказал Гуул. — Прощай, Наследник Алвисида, я сделал все, что мог. Он скрылся среди деревьев. — Стой! — закричал Радхаур. Но было поздно — алголианин словно растворился в воздухе. Искать его по лесу было бесполезно, в лучшем случае найдешь труп с пронзенным кинжалом сердцем. Радхаур знал, что шестнадцатый файл поется перед исполнением священного обряда Дэлетс. — Ну и дурак! — зло бросил в пустоту Радхаур. Подошел к Марьян, она настороженно смотрела на него. Он подал ей руку, она встала, ожидая чего угодно — что он ударит ее, прогонит прочь. Сердце замерло, готовая взорваться от горя и боли. Он прижал ее к себе левой рукой, в правой сжимая рукоять меча. Она заплакала, обхватив его руками. Так они стояли долго, минут пять. Из лесу не доносилось ни звука. Наконец Радхаур мягко отстранил ее, подошел к дереву и отвязал поводья коней. — Давай я помогу тебе сесть, Марьян, — предложил он. И тут ее как прорвало. Она начало говорить: как ждала его возвращения из драконовой страны, как боялась — за него, Радхаура, как боялась в тот миг, когда ее нес дракон и боялась потом, в лодке, в подземелье, и боялась, когда всю ночь Берангер мчал вперед, не давая ей отстать, и как она боялась сейчас, когда Берангер чуть не убил его… Радхаур не слушал, он думал о своем. Первым, кого они увидели в лагере, был Этвард. — Марьян! — удивленно воскликнул король. — Откуда ты? — Берангер привез ее, — ответил Радхаур спрыгивая с коня. — А где же тогда он? — Валяется на дороге. — Ты сражался? И мне ничего не сказал?! — Зачем? Да и он требовал, чтобы я приехал один, иначе он пригрозил убить Марьян. Извини, Эмрис, но я не мог сказать даже тебе. — Да, Уррий, прости я погорячился. Да, я же тебя искал, чтобы сообщить… — Что? — Что та белокурая девушка вовсе не Марьян. Ее отец Бартл узнал… Радхаур улыбнулся и посмотрел на стоявшую рядом с ним возлюбленную. — И кто она? — честно говоря, сейчас это не очень Радхаура интересовало, он переживал происшедшее снова и снова и думал — где же Иглангер? |