Книга Дневники голодной акулы, страница 73 – Стивен Холл

Она протиснулась мимо меня наружу.

Я остался один, стоя в дверном проеме и вперяясь взглядом в пол.

В какой-то миг бурлящий чайник с громким щелчком выключился.

Над плетеньем словес в бесконечных глухих коридорах

книжных полок, шкафов, стеллажей медлит сумрачный разум на грани

между явью и сном. На прикус проверяет, лениво схватив,

цепь событий, встреч, лиц и случайно забытых,

недочитанных книг, с алфавитом на желтых листах. Его зубы,

как бритва Оккама, потрошат содержимое мысли,

отсекая красоты и вязь, выгрызая лишь суть.

Взгляд акулы — как будто осмыслен.

Черный глаз проникает сквозь сонную муть.

Я на дне, задыхаясь, пытаюсь очнуться от сна. Я…

Кошмары.

Я проснулся одним рывком, охваченный паникой из-за того, что спал в незнакомой комнате, в чужой кровати. А потом вспомнил, где нахожусь. Это же спальня Эрика Сандерсона Первого. Мои мышцы расслабились, и я попытался припомнить сон, окинуть его взглядом, но он уже прошел, улетучился и забылся.

Который час? Лампа, которую я не выключил, продолжала гореть прежним желтым светом, и, после того как я забрался наконец в постель, могло пройти сколько угодно времени — от нескольких минут до пары часов. Смена дня и ночи здесь не имела никакого значения и зависела от щелчка выключателя и электропроводки.

Я подумал о своем джипе, о шуме дождя, о порыве ветра.

— Ты тут кое-что пропустил.

Я, приподнявшись на локте, уставился в изножье кровати и увидел Фидоруса.

На ночь я не раздевался, так что теперь, медленно качнувшись, привел себя в сидячее положение.

— Ты не все понял в этих тетрадях, а это на самом деле очень умно.

Я встряхнулся, пытаясь сосредоточиться. Фидорус держал мои комментарии к «Фрагменту о лампе».

— Как вы смеете рыться в моих вещах!

— Ничего подобного я не делал. Ты сам дал мне тетрадь накануне вечером.

Он был прав. Я забыл о пластиковом пакете и оставил его в той комнате со свечами на столе.

— Все равно, из этого не следует, что вы имеете право читать мои записи.

Глаза доктора остановились на мне. Они, как всегда, были ясными и пустыми, не позволяя определить, что за ними скрывалось. Я почувствовал легкое тревожное дуновение.

— Значит, тебе не хочется узнать, в чем состояла твоя ошибка?

Все еще не вполне проснувшись, я протянул руку то ли в отрицательном жесте, то ли за тетрадью. В итоге получилось нечто неопределенное, при том что на самом деле я очень хотел узнать, о чем он говорит.

— Этот код ЙЦУКЕН, — сказал доктор, не обращая на меня внимания. — В твоих заметках здесь, потом вот здесь и… да, еще на этой странице, утверждается, что он произволен. Не уверен, что это так.

Я принялся ворошить волосы, как будто дополнительное статическое электричество могло помочь развести огонь в мозгу.

Код ЙЦУКЕН был частью шифра, примененного к тексту «Фрагмента о лампе». Если перейти к сути дела и попробовать обойтись одной фразой, это означало, что декодированную букву всегда можно было обнаружить на стандартной клавиатуре, бок о бок с буквой, закодированной кодом ЙЦУКЕН, например:

Здесь зашифрованной буквой является «А», так что ответом на головоломку может считаться любая из смежных букв — «У», «К», «Е», «В», «П», «С», «М» или «И». Как писал Эрик Сандерсон Первый, вроде бы не существовало никакого правила, позволяющего предсказать, которая из восьми возможных букв окажется верной. Это делало процесс дешифровки довольно медленным.

— По-вашему, у кода есть более простое решение?

— Да, — сказал Фидорус, кивая. — Но я бы не называл его простым. Это только верхушка айсберга.

Он достал ручку из кармана пиджака и открыл чистую страницу в тетрадке.

— Первой буквой «Фрагмента» является «К». Ты помнишь, как начинается предложение? «Клио, в маске и с дыхательной трубкой во рту, пробила головой поверхность воды и взмахнула рукой…» — верно?

— Да.

— Но, прежде чем применить код, чтобы расшифровать предложение, ты, как это указано в твоих заметках, считал первой буквой «И»:

Это значит, что правильная буква была левее заданной, так?

— Так.

— Значит, поскольку при расшифровке у нас верхний ряд переносится под нижний, мы берем ручку и рисуем стрелку сверху вниз и справа налево, вот так:

— Ясно.

— Вторую букву ты перевел как «Л» из «Клио», но в зашифрованном «Фрагменте» она обозначена как буква «Б»:

— От «Б» к «Л» прямая идет снизу вверх, так что мы, начиная в том месте, где завершили первую стрелку, рисуем другую, вот так:

— Тебе пока все понятно?

Я плохо соображал, но старался изо всех сил уловить нить рассуждений Фидоруса.

— Понятно, — солгал я.

— Хорошо. Почти добрались. Третью букву ты перевел как «И». Первоначально это была «Е». Здесь это тоже немного сложно из-за того, что буквы стоят на краях и теперь приходится нижний ряд помещать над верхним, но шифр работает:

То есть из соединения «Е» с «И» мы получаем еще одну прямую линию, идущую снизу вверх:

Четвертой буквой является «О». Изначально это была «Н». Значит, здесь у нас диагональ, идущая вправо и вниз —

А теперь опять буква «О», но декодированная из «Ш». Это диагональ влево и вниз —