Онлайн книга «Пешка в большой игре»
|
Верлинов набрал по «вертушке» номер. Один, второй, третий... Раньше трубку брал обязательно хозяин спецтелефона, лично. Теперь по двум ответили референты, спросили фамилию и... не соединили. Один бывший друг и покровитель оказался занят, второй якобы отсутствовал. Третий абонент ответил, но разговор получился короткий и сухой: дескать, правительство больше не занимается подобными вопросами. Все должно быть по закону и разрешаться в рамках ведомства. Никаких специальных решений и незаконных санкций отныне не существует. – Етить их мать! Положив трубку, Верлинов протер вспотевший лоб. Дело плохо. Он достаточно знал коридоры власти, чтобы сообразить: подул совсем другой ветер. Отношение переменилось. Пока непонятно, к нему лично или к отделу в целом. – Разрешите? Начальник секретариата занес план операции «Передача». В правом верхнем углу красовалась размашистая подпись генерала Верлинова. Этого было достаточно. За провал несет ответственность начальник, утвердивший негодный документ. В тонкости никто не вдается. Верлинов прошел в комнату отдыха, скомкал злополучный листок, щелкнул зажигалкой. Пламя быстро сожрало бумагу, осталось растолочь пепел, спустить воду и вымыть руки. Теперь – задним числом – приказ о командировке спецотряда в Таджикистан для проведения мероприятий по обеспечению безопасности российских воинских гарнизонов в приграничных районах. В список отряда вписать капитана Резцова и старшего прапорщика Григорьева. Договоренность с командованием российской дивизии, инструктаж оставшихся в живых людей. Торжественные похороны, награды погибшим, награды и лучшее лечение раненым, материальная помощь... Ровный поток мыслей оборвался. Подспудное беспокойство сформировалось в четкий вопрос: почему начальник секретариата отсутствовал так долго? Верлинов нажал клавишу интерфона. – Где находился план «Передачи»? – У подполковника Дронова. – Когда он его взял? – Час назад. Надо было что-то уточнить... Генерал съежился в кресле, как простреленный снайпером шар самоспасателя. Теперь предстояло падение. Страхуется не только он, но и подчиненные. И лучшей страховкой для Дронова является ксерокопия выполненного его людьми плана, утвержденного начальником одиннадцатого отдела. – Зачем вы отдавали план? – Голос генерала был спокойным и не выдавал владевших им чувств. – Почему не спросили меня? – Но операция разработана их отделом, – удивленно оправдывался подполковник. – Специальных указаний не поступало... – Какие вам, долбоебам, специальные указания нужны? – тихо и страшно спросил Верлинов. – Операция привела к гибели сотрудников, значит, план становится строго подконтрольным документом, режим его обращения ограничивается... Ну ладно... Отправляйтесь в кадры! Выслуга есть, вот и оформляйте пенсию. Хватит штаны просиживать и всякой херней заниматься... – Но я... Верлинов, не слушая, отключился, перещелкнул клавиши и отдал распоряжение своему заместителю по кадрам. В подобных случаях он действовал быстро, жестко и никогда не менял принятого решения. Асмодей встретил Ирочку широкой улыбкой, поцеловал в румяную свежую щеку, галантно помог снять шубу. Девушка осталась в полупрозрачной красной гипюровой кофточке, блескучих черных колготках и узких высоких красных сапогах на «шпильках». – Нет слов. – Асмодей подкатил глаза. – Так и иди, не разувайся... Изящно покачивая бедрами, девушка прошла в комнату. Не вполне трезвый Асмодей жадно рассматривал высокую стройную фигурку. «Взять ее с собой, что ли, – мелькнула шалая мысль, явно подсказанная чувственностью и алкоголем. – Вдвоем веселей, надежней и вообще...» Но остатки трезвого разума подсказали, что элементарной чистоплотности и хорошего исполнения сексуальных упражнений недостаточно для посвящения в план, от успеха которого зависит собственная жизнь. – Где же подарок? – капризно спросила Ирочка, осматриваясь. Асмодей выложил на стол заранее приготовленные пять купюр. – Очень большая щедрость! – Девушка скривила накрашенные бледной помадой губы. – Я тебе такое принесла... Из маленькой красной сумочки, переброшенной через плечо, она достала картонную упаковку. – Знаешь, сколько стоит эта кассета? Не меньше миллиона долларов! Я тут такое вытворяю... Но раз ты скупердяй... Она спрятала кассету обратно. – Я ухожу... – Нет, нет, нет. – Асмодей поспешно бросился в спальню, вытащил из-под кровати сумку. Кроме тугих розовых блоков с «куклами», там россыпью лежало несколько десятков купюр. Он отобрал с десяток и вернул сумку на место. Наблюдавшая сквозь щель в портьерах, Ирочка бесшумно шагнула назад. – Вот добавка. – Асмодей оттянул черные колготки и вложил туда десять пятидесятитысячных бумажек. – Ты – душка! – Тонкие руки обвили его шею, горячее гибкое тело плотно прижалось, длинная нога легла на поясницу. Ирочка так умело выполнила почти цирковой номер, что Асмодей не удержался и поцеловал ее в губы, хотя обычно старался этого избегать. Когда он проснулся, Ирочки уже не было. На зеркале трюмо помадой был нарисован мужской половой орган в возбужденном состоянии. На столике лежала записка. «Мой дорогой! Каждый из нас выполнил свои обязательства, я – так даже сверх договоренности. Больше не увидимся. Извини, если что не так. Оставляю память о себе. Пока». Подписи не было. – Что она выполнила сверх договоренности? – пытался вспомнить Асмодей, но никак не сумел. А вот и сувенир на память: кассета, на которой Ирочка в течение сорока минут изощренно и самозабвенно занимается сексом сразу с двумя парнями. Подчиняясь шестому чувству, Клячкин заглянул в сумку и обнаружил, что «куклы» исчезли. Граната по-прежнему находилась на месте, завернутая в рубашку. – Ну что ж, Ириша, счастливо тебе погулять... Асмодей позвонил Межуеву. – Вчера он оставил пакет, сегодня заберет. – Где? – Я должен позвонить. – Ага... Асмодей понял, что телефон прослушивается, впрочем, он и раньше это подозревал. – Мне нужен адрес жены и паспорт с выездной визой в США. Желательно сегодня. – У нас большая запарка, сам понимаешь. Не раньше, чем через два-три дня. «Хотят подержать на крючке, – подумал Асмодей. – Может, зачем-то понадоблюсь...» Он созвонился со Смитом, договорился о месте встречи, почти физически ощущая, как каждое слово записывается на магнитную ленту. Вдруг от неожиданной мысли Асмодея бросило в пот. Что, если его схватят во время передачи пакета американцу? Разоблачение иностранного шпиона и своего, отечественного, предателя – хороший показатель работы контрразведки, им можно прикрыть любые проколы. |