Онлайн книга «Пешка в большой игре»
|
Сушняков включил систему внутренней связи и принялся отдавать команды. До конца дня Верлинов встретился с соратниками, коротко рассказал о происшедшем и подвел итоги: – ГРУ нас переиграло. Вернее, меня. Из-за моих идиотов. Про вас никто не знает, а я ухожу. Пока... Генералы молчали. – Мне нужен вертолет. Завтра в девятнадцать, в Краснодаре, – сказал Верлинов, ни к кому не обращаясь. Он знал жизнь и не удивился бы, если бы у присутствующих вдруг объявились срочные дела и они разошлись, оставив его один на один с проблемами. – Вертолет будет, – сказал Черкасов. – Что еще требуется? Верлинов пожал плечами. – Ждать. Я думаю, ситуация изменится. И довольно скоро. Только... Он внимательно осмотрел каждого. – Чтобы не было хамства к семье. Проконтролируйте... Я, правда, заготовил одну психологическую штучку... Но все равно... – Сделаем, – кивнул Карпенко. – Я могу выделить людей для охраны, – подтвердил Борисов. – Если до этого дойдет... Ну, прощаемся! Похороны начались в десять, в это же время открылось заседание Государственной думы. Отчет специальной следственной комиссии стоял в повестке дня третьим вопросом. Процедура погребения была обставлена скромно. Участок земли выделили на окраине кладбища, сотрудники одиннадцатого отдела и в штатской одежде отличались от родственников и друзей погибших. Верлинов в парадной генеральской форме произнес прощальную речь. Он всегда хорошо говорил, но сейчас превзошел себя – слезы появились даже на глазах крутых и отнюдь не сентиментальных мужиков. Десять гробов одновременно опустили в сырую землю, грянул общий залп. Мемориальный комплекс тоже планировался один, генерал уже утвердил архитектурный проект и надпись: «Героям, павшим в бою за Родину». Смета расходов также была подписана. Межуев стоял сзади и, слушая надрывный плач и глухие удары комьев земли о дерево, подумал: ведь эти десять гробов – цена той кассеты, которая сейчас лежала в его сейфе, украшенная непристойным рисунком. Страшная цена оказалась уплаченной напрасно, и он ощущал в этом свою вину, хотя ощущение было смутным и неопределенным. Он видел лицо Верлинова, и казалось, генерал выделяет его в толпе и прожигает ненавидящим взглядом. На душе было тяжко. Когда отгремел залп комендантского взвода, почти все присутствующие в скорбной толпе мужчины извлекли из-под пиджаков пистолеты и трижды выстрелили вверх. Пример подал генерал, первым обнаживший оружие. Вернувшись в штаб-квартиру одиннадцатого отдела, Верлинов доделал срочные дела и разобрался с личными бумагами. Вспомнив о дубоголовом Межуеве, секунду подумал. Оставлять безнаказанным срыв грандиозной операции и крушение личной судьбы он не собирался. Следовало только найти подходящий способ. И, конечно же, он его вскоре нашел. К третьему вопросу Государственная дума приступила после обеда. Костолицый депутат с растрепанными кустистыми бровями – председатель комиссии – основательно расположился на трибуне, водрузил на нос очки с дымчатыми стеклами и хорошо поставленным голосом начал оглашать стопку машинописных листов отчета: – Поводом к проведению специального расследования послужили неоднократные выступления в отечественной и зарубежной печати, депутатские запросы и обращения граждан... Верлинов сел в служебный автомобиль и поехал на полигон одиннадцатого отдела, располагавший взлетно-посадочной полосой, позволяющей принимать и отправлять почти все типы самолетов. Телохранители перегрузили в арендованный «Як-40» две брезентовые сумки армейского образца, генерал крепко пожал каждому руку. – Когда вас встречать, Валерий Антонович? – спросил старший группы охраны. Верлинов молча смотрел ему в глаза, и было во взгляде генерала нечто такое, что вызвало в душе главного телохранителя смутную тревогу. – Я сообщу, Виталий, – тихо сказал он наконец. И, прокашлявшись, повторил уже громче и увереннее: – Я обязательно сообщу. Ступив на трап, генерал обернулся. – Будьте ближе к моим, пока я в отъезде. Телохранители пронаблюдали, как самолет взлетел, развернулся и взял курс на юг. Серебристый силуэтик хорошо выделялся на фоне голубого весеннего неба. – ...Проверкой опубликованных в печати сообщений бывшего военнослужащего срочной службы Борули установлено, что, согласно документам, он служил в войсковой части 9210, но на самом деле проходил службу в подразделении 0087, принадлежащем одиннадцатому отделу бывшего КГБ СССР... Докладчик на миг оторвался от бумаг и оглядел настороженно слушающих депутатов. В ложе правительства заместитель министра обороны шептал что-то незнакомому генералу. Оба улыбались. – Операция «Бумеранг» проведена блестяще, – говорил замминистра. – Всех причастных представьте к поощрению. Незнакомый председателю комиссии генерал являлся заместителем начальника Главного разведывательного управления. – Списки уже подготовлены, – уважительно доложил он. – Но Верлинов – крепкий орешек. Теперь надо выдержать откатную волну. Главный свидетель под круглосуточной охраной, ему установлена пенсия. Доволен! – А этот... Социолог или кто он там... Который писал... Он под контролем? – Конечно. Ведь они с Борулей идут в одной связке. Он... вспомнил: Каймаков – железная подпорка для главного свидетеля! Внезапный отъезд генерала насторожил Дронова. Когда он узнал, что Верлинов улетел в неизвестном направлении, подозрения усилились еще больше. Подполковник вызвал к себе Межуева и, ожидая майора, анализировал сложившуюся ситуацию. Операции «Пустыня» и «Передача» провалились, что ставит под угрозу и «Расшифровку». Погибли люди – десять человек. Перестрелка у Крымского моста вошла в милицейские сводки и угрожает непредсказуемыми последствиями. Обстановка в правительстве и вообще в верхних эшелонах изменилась не в пользу Верлинова. Уничтожение генералом плана «Передачи» и увольнение начальника секретариата – признаки слабости. Значит, скорей всего ему не усидеть в кресле. Поэтому надо действовать решительно, залатывать допущенные пробелы, устранять недочеты. Одним словом, проявлять себя как возможного преемника. – Разрешите? Майор Межуев вошел с видом побитой собаки. – Где Асмодей? – сурово спросил подполковник. – Пропал бесследно. Но никуда он не денется... – Что Кислый? – Завел себе охрану – частных сыщиков из «Инсека». Не знаю от кого... Межуев хорохорился, изображая, что дела идут совсем не так плохо, как кажется, и ситуация контролируется. – Надо проводить «мягкую зачистку», – сказал Дронов. – У Асмодея – контакты с американским шпионом... |