Онлайн книга «Глубокая зона»
|
– Для вас доктор Боуман, мэм. Он улыбался. Отличные зубы, подумала Халли. В былые времена мать не раз повторяла: «Всегда обращай внимание на зубы мужчины, они многое о нем расскажут. Для потомства очень существенны хорошие зубы». Ее мать, заводчица лошадей… Уил отнесся к вопросу весьма серьезно: – Скорее всего, это была благодарность. Я думал, что у нас ничего не выйдет. Но вам удалось объединить группу – очень впечатляющее зрелище. Халли вновь посмотрела ему в глаза и подумала о ледниках – на Аляске, в Альпах и Андах… О древних ледниках, о создаваемой веками темной сини, слишком глубокой и слишком холодной для живых организмов. Теперь, стоя к нему гораздо ближе, она разглядела нечто, ускользнувшее от внимания в прошлый раз – крапинки золота, мерцающие в ледяной синеве. Или это всего лишь игра света, отражение какого-то пещерного кристалла? Халли слегка повернула голову, изменив угол зрения, но золотые крапины не исчезли. – Почему вы так на меня смотрите? Действительно, почему? – Мне показалось, у вас что-то с глазами. – Мои глаза прекрасно себя чувствуют. – И выглядят тоже прекрасно. О чем они говорили? Ах да… – Значит, благодарность за помощь в создании команды… – Я был очень вам благодарен. Как и все мы. – Что-нибудь еще, доктор Боуман? Полуулыбка, тает лед синих глаз… – Вы красивая женщина, Халли. Вы красивая женщина… Такой подход ей знаком: «открытость и честность», притворное равнодушие и невинность. А глянешь глубже – ни открытости, ни честности, сплошная похоть. В словах Боумана она этого не почувствовала. Теперь ход за ней. – Доктор Боуман, а если я замужем? – Нет. Не замужем. Его довольная улыбка ей не понравилась. – Откуда вы знаете? – Забыли, что говорил о нас Лэйтроп? Холосты, одиноки, ни близких, ни детей… – Забыла. Палка о двух концах, да? – Вот именно. Не задумываясь, Халли произнесла: – Удивительно, что у вас никого нет. Ответ не заставил себя ждать: – Не поймите неправильно, но меня ничуть не удивляет, что у вас никого нет. Наверное, его слова должны были ее задеть, однако она не совсем уловила, что он имеет в виду. – Почему? – Из всех женщин, с которыми мне доводилось иметь дело, Халли, вы, пожалуй, самая неконтактная. Вряд ли многие мужчины дерзнут штурмовать эти стены. Штурмовать эти стены. Она не обиделась. Трудно обижаться на правду. – Штурмуют не многие. – Холи пожала плечами. – Нет, пытаются, конечно, но… стены то слишком высокие, то слишком крутые, то… – Она пыталась подобрать подходящее слово. – Неприступные? Халли кивнула. – Некоторые относят это к положительным качествам. Она ждала, надеясь увидеть его реакцию. Ей казалось, будто между ними завис шар из тончайшего хрусталя. Любое неосторожное движение разобьет его вдребезги, а такую вещь, потеряв, уже не вернуть. Боуман не двинулся с места. Стоял, слегка наклонив голову, едва заметно улыбаясь, и смотрел на нее исподлобья. Халли сняла шлем, встала на цыпочки (это ей приходилось делать довольно редко), прикоснулась губами к его щеке, отступила на шаг назад и озорно улыбнулась. Он взял ее за руку и поцеловал кончики пальцев. Они стояли, глядя друг на друга. На его лице внезапно промелькнуло беспокойство, затем глаза снова смягчились. Халли заговорила первая: – По-моему, не очень профессионально. – Думаю, что… – Он вдруг отвлекся, посмотрел в сторону. – Свет! – Вот черт! – Слава богу! Из воды показался Аргуэльо. Он отдал рюкзак Халли, и Боуман вытянул его из воды. Для этого потребовалось не больше усилий, чем для подъема Халли. Трясущийся и бледный, Аргуэльо снял дыхательный аппарат. – Проще п-пареной редьки. – Его голос дрожал. – Проще пареной репы. – Халли похлопала его по плечу. Аргуэльо поморщился. – Да. Репы. Разумеется. Я знаю. – Значит, проблем не было? – Боуман осматривал Аргуэльо так же, как перед этим осмотрел Халли. – Почти. Я, конечно, нырял, но не в такой мутной воде, к тому же чуть не потерял веревку. По счастью, быстро его нашел. – Аргуэльо отлично говорил на английском, однако на его речь, обычно грамотную, повлиял стресс от погружения. – Не думал, что будет так холодно. У Аргуэльо, тощего как гончая, не было ни капли лишнего жира. – Давайте я согрею чаю, – предложил Боуман. – Глоток живительной влаги никому не повредит. – Лучше я, а вы занимайтесь водолазами. Халли установила на плоский камень маленькую альпинистскую плитку, поставила на нее алюминиевый котелок с водой. Шипение плитки в пещере звучало высокой нотой на фоне басов ветра и потоков воды. Пламя горелки под котелком отбрасывало лазурные блики. Не успела закипеть вода, как, подняв брызги, появился Канер и с трудом пошел к берегу. Аргуэльо принял его рюкзак, а Боуман протянул руки, чтобы помочь ему выйти, и, к удивлению Халли, замычал от натуги. – А вы тяжелый, – сказал он Канеру. Мгновение Канер молча смотрел на него, потом снял маску и улыбнулся: – Наверное, воду впитал. Как губка. Боуман хмыкнул, и Канер продолжил: – Это нечто! Я, конечно, участвовал в серьезных погружениях, но сегодняшнее, друзья мои… было бесподобно. – Ребризер работал нормально? – О да, прекрасно. Головной дисплей замечательный. Никогда таким не пользовался. – Чай почти готов! – крикнула Халли. – У меня в рюкзаке есть немного лекарства, – ответил ей Боуман, все еще стоя рядом с Канером. – Полагаю, нам всем не повредит сделать по глоточку. Оно в красной фляжке. Она подошла к его рюкзаку, открыла и достала фляжку. Влила по доброй порции напитка в каждую кружку с чаем, добавила сахару, порошка лимонной кислоты и принесла три кружки мужчинам, стоящим у водоема в ожидании Хейта. – Вот! Подается с улыбкой. – Спасибо. – Канер подул на горячую жидкость, осторожно глотнул и расширил глаза. – Ого! Спиртное. Аргуэльо тоже взял кружку, а Боуман от своей отказался. – Почему бы вам самой не выпить? – предложил он Халли. |