Онлайн книга «Спасти шпиона»
|
– Поздравляю вас от имени заведения! Оксана взяла два розовых шерри-бренди, один протянула Джессике. – Еще партию? – предложил крупье, с напряженной улыбкой глядя Оксане в глаза. – Хватит! Здесь двенадцать тысяч с мелочью! – Джессика взяла у обалдевшей от счастья Оксаны ее сумочку, сгребла туда гору фишек, отхлебнула из высокого стакана и, грузно покачнувшись, встала. – Не могу поверить! Ты сделала это, Кси! Пошли, пошли отсюда скорее! То хихикая, то хохоча во весь голос, расплескивая бренди, они прошли через зал, но по пути утомились и решили сделать остановку в баре. Не переставая давиться от смеха, вскарабкались на высокие табуреты, сидели, чинно покачивались, поглядывали на бармена, чем-то напоминавшего кудрявого валета, только без погон, который смешивал им коктейли, потом вдруг переглядывались друг с дружкой и снова заходились смехом. – Я ему покажу, как надо зарабатывать деньги! Двенадцать тысяч за час! Приедет, а я ему – на! Смотри! И веером эти доллары по прихожей! – щебетала Оксана, опустив лицо в стакан. Кажется, на пьяную голову у нее гораздо лучше пошло с английским, а? Английский – это язык пьяниц и мерзавцев. И уродов. – Кто такой «у-роуд»? – удивилась Джессика. Видимо, временами Оксана все-таки переходила на русский. – Ну, урод, понимаешь, – подбирала слова Оксана. – Это… Ну, урод, короче. Это кто ездит на «Лексусе» и боится потратить лишний цент на… на… – Она потрогала воздух пальцами, ловя ускользающее слово. – На хренов дюбель, вот! – Мы на «Лексусе» не ездим, нет! – обрадованно сообщила Джессика. – Мы не любим японцев! Они предательски разбомбили наш флот в Перл-Харборе. У моего мужа «Порш», у меня «Ауди»! Честный немецкий мотор! Ничего японского! – Ну и флаг вам в руки, – сказала Оксана. По правую руку от нее возникло лицо светло-кирпичного оттенка с густыми королевскими бровями. – Разрешите присесть? – поинтересовалось лицо. Оксана повернула голову. Лицо приобрело выражение, словно его сейчас сфотографируют. Чем-то этот ковбой напомнил ей собственного мужа. – Занято, – отрезала она. Шампанского сюда, самого дорогого. И икры. Русские идут. Есть шампанское?.. Бармен как-то иронично посмотрел на Оксану, ей сразу захотелось дать ему в рожу. Может, тебя акцент мой не устраивает?.. Не бокал, бутылку! Нет, две бутылки! И шесть порций икры! – ты слышал? Лихорадочно листающая меню Джессика округлила глаза и страшным шепотом сообщила: – Это почти две тысячи долларов! Оксана осеклась и на ходу внесла коррективы: – Две порции икры, больше не съедим! – Девятьсот долларов! – пересчитала Джессика. – Зачем нам две бутылки шампанского? И икра? У нас не принято так шиковать и выбрасывать деньги на ветер… Оксана досадливо махнула рукой. – Сегодня мой день! Гуляем по-русски! Не порть настроение. Лучше обменяй фишки… Идея похода в казино – настоящее, не телевизионное, – принадлежала затомившейся без развлечений Оксане. Джессику идея вначале напугала, но в качестве дополнительного стимула выступили двухдневный отъезд в Даллас ее мужа Джона, а еще сумасшедшая жара и скука, вкупе с мощным напором Оксаны, обосновавшей этот поход восстанием угнетенного женского духа, торжеством справедливости, праздником феминизма. Ну что, покажем нашим мужикам? Покажем? Покажем… Покажем! Джессика надела сиреневое платье, напоминающее балахон, спустила в рулетку выделенные на игру пятьдесят долларов и, несмотря на выпитые шесть бокалов мартини и призывы подруги, прекратила игру: нет, все, хватит. Зато Оксане судьба пощекотала нервы: на втором кону первый выигрыш, потом неожиданно свалился еще один, потом под испуганное попискивание Джессики она в течение часа нервозно превратила три тысячи долларов со своих карточных счетов в фишки, а фишки уже почти проиграла, когда фортуна повернулась к ней лицом, – один выигрыш, второй, третий и, наконец, победный блэк джек! Она отыграла свое, плюс чистый выигрыш с коэффициентом 3: 1! То-то же, чопорные и скучные америкосы! Враг будет разбит, победа будет за нами. От Флориды до Одессы наш «Спартак» на первом месте! Подали шампанское. Празднично хлопнули пробки, пенный напиток полился в широкие бокалы, похожие на вазочки для мороженого. Икры в наличии не оказалось. – Ну и дыра, – Оксана продемонстрировала бармену оскал божественной красоты. – Тогда всем за мой счет по одному виски! Только вот этому… Она отыскала глазами в дальнем конце стойки ковбоя с королевскими бровями и ткнула в него пальцем. – Этому не наливать!.. И тебе тоже. Ты на рабочем месте, тебе пить нельзя. Официанты понесли по залу подносы с «Джеком Дэниелсом». Народ улыбался и, поднимая стаканы, приветствовал Оксану. Она чувствовала себя королевой бала. – Он такой хорошенький, – чуть не плакала распаренная, раскрасневшаяся от спиртного Джессика. – Кто? – Оксана озадаченно качнулась на высоком табурете. – Этот. Ковбой. У него такие… – Она наклонилась к уху Оксаны и, то и дело всхихикивая, зашептала что-то на непристойно-медицинском сленге, из чего Оксана половины не поняла. Но общий смысл кое-как уловила. – Ну, ты и развратная баба, – сказала она, с удивлением разглядывая жирную пьяную Джессику. Та запунцовела до синеватого оттенка. – Это ж надо, сквозь штаны все рассмотреть… Так чего не пойдешь и не трахнешь его? – О, нет, нет! Нехорошо! Я замужем! Я такого не позволяю! – Глаза Джессики нервно косили по сторонам, словно она обращалась не к Оксане, а ко всем присутствующим. – Я пойду сама ему скажу, – придерживаясь руками за край стойки, Оксана стала сползать с табурета. – Тш-ш-ш, очень тихо, шепотом, никто не узнает. – Нет! – Джессика вцепилась в нее так, что они обе едва не сверзились на пол. – Я ему заплачу, он тебе и не то еще сделает, америкос твой… Знаешь, что такое куннилингус? – Стоп! Нет! Нельзя! Я сейчас же уйду! Ты пьяна, ты ничего не соображаешь! За кого ты меня принимаешь? Я хожу в церковь! Оксана замерла, уставившись в пол, подумала с минуту, потом сбросила ее руку с плеча и с трудом взгромоздилась на место. – Ну и хрен с тобой, – сказала она, смахивая бокал с шампанским за стойку. – Ты просто дура… И, повернувшись к бармену, приказала: – Еще шампанского! И, выпив очередной бокал, добавила: – Жирная американская дура. Еще через минуту уточнила: – Похотливая лицемерная сучка. Все вы здесь такие. Потом, спустя какое-то время, сделала вывод: |