Онлайн книга «Спасти шпиона»
|
Бригадир пожал плечами. В машине на переднем сиденье валялась пачка сигарет, ключ торчал в замке зажигания. И еще треснуло лобовое стекло… и глубокая вмятина на левой двери. Кошмар, кошмар. Оксана медленно, осторожно, как нож из тела, достала ключ и вернулась в дом. Кухня, холл. Подниматься наверх не хотелось, там раздавался оживленный испанский говор рабочих. Направилась обратно в спальню, по пути едва не налетела на молодого парня, он нес два ведра с какой-то грязью, широко расставив руки со вздувшимися узлами мышц. – Сумка! – едва не прокричала Оксана. – Деньги! Он застыл на месте. Это был тот самый мальчик, испуганные вишневые глаза, пухлые щеки, кожа цвета кофе с молоком. Он бережно опустил ведра на пол и, ни слова не говоря, побежал наверх, оставляя душновато-кислый шлейф. Через минуту появился, руки все так же расставлены, но это уже жест недоумения: – Не знаю. Никто не видел. Оксана вернулась в спальню. Посмотрела в зеркало и обрадовалась: душ смыл с лица следы бурной ночи. Лишь под глазами остались небольшие тени, да губы будто ярко накрашены и обведены контурным карандашом. Отметины на теле скрывал махровый халат, а внутреннее опустошение незаметно, так что вид у нее был вполне приличный. Наверное, я и в гробу буду хороша, подумала Оксана и тут же испугалась этой мысли. Вдруг она заметила что-то в отражении за своей спиной, какой-то металлический блеск под кроватью. Сумка лежала там. Оксана встала на колени, достала ее. Мобильник, кредитки, документы, косметичка, ключи. Все на месте. Денег нет. Она села, уперла локти в колени, положила голову на взмокшие ладони. Потеряла. Или проиграла. Но ведь была немалая сумма… Двенадцать с чем-то тысяч. Как она сумела? В голове вдруг возник образ: мусорная будка посреди ее родного двора в Тиходонске, красное пластиковое ведро опрокидывается в черное, пахнущее гнилью окошко. При чем тут это? Она решительно направилась к телефону, набрала номер Джессики. Трубку сняли после девятого гудка. – Алло, я слушаю! – донеслось сквозь рев телевизора. – Кто это? – Это Оксана, соседка. Извини, я… Я нахожусь в некотором затруднении, помоги мне. Пауза. Из трубки доносилась реклама ток-шоу Ларри Кинга. – Это я! – повторила Оксана. – Ты слышишь меня? – Слышу. Что у тебя случилось? – Голос на том конце провода заметно охладел. – Расскажи, что было вчера… Не молчи! У меня разбита машина, деньги исчезли! Я ровным счетом ничего не помню!!.. К концу фразы Оксана сорвалась в крик и заплакала. – Вообще ничего? – Вообще! Ничего! – Тогда ты единственная в Дайтона-Бич, не знающая о собственных похождениях. Весь город только о них и говорит. В груди Оксаны что-то оборвалось. К горлу подступила тошнота. – Но что я такого сделала? О чем тут говорить? Ларри Кинга сменила реклама финансовой компании: «Сейчас самое выгодное время…» – Ты выиграла двенадцать тысяч, – произнесла Джессика ровно и сухо. – Это очень большой выигрыш для нашего города. А потом напилась и проиграла все, до цента. Ты вела себя неприлично, оскорбляла персонал казино, устроила скандал в баре! – Ой! Я правда ничего не помню! – Возможно, в России это и оправдание, но не в Америке, – ледяным тоном сказала Джессика. – Здесь не принято так себя вести, не принято швырять деньги на ветер! Это неприлично, это вызов обществу! – Но я не знала… – Как не знала? Знала! Я ведь предупреждала тебя насчет шампанского!.. – Тут Джессика выдержала еще одну паузу и произнесла замогильным голосом: – Это был «Боллинжер», по триста двадцать за бутылку! – «Боллинжер»? – зачем-то переспросила Оксана. – Проигравшись, ты требовала еще шампанского, требовала икры, причем пыталась расплатиться карточками, на которых не было денег! Ноги стали ватными, Оксана села на пол. – Бармен вызвал полицию. Он говорил, ты вела себя агрессивно, оскорбляла его… выкрикивала расистские лозунги… – Кошмар… – А что ты мне говорила – помнишь? – продолжала Джессика. – Впрочем, ладно… И тут же загремела: – Обзывала толстой похотливой дурой!.. Американской сучкой!.. Она заплакала, заглушая бойкую увертюру перед началом «Крошек из Лас-Пальмас». – Погоди… Я не хотела, – проговорила Оксана онемевшими губами. – Я здорово набралась, Джессика. Извини… – Толстой похотливой сучкой и дурой! Значит, ты считаешь меня такой! – рыдала та. – Но почему… Ты же видела, в каком я состоянии!.. Почему ты не пыталась меня остановить?! Джессика от неожиданности поперхнулась, даже в ее телевизоре возникла какая-то пауза. – Как не пыталась?! Как?! Мы с тем парнем из охраны целых десять минут держали тебя за руки, уговаривали, пытались не пустить в игровой зал!.. – Ковбой, да?.. – вспомнила Оксана. – С бровями? У него действительно большие… Как мне стыдно, Джессика, если б ты знала! – Я заплатила триста двадцать долларов за эту последнюю бутылку, а Барклай вызвался отвезти тебя домой. Только поэтому тебя не забрали в участок! Мистер Рипли, хозяин казино, договорился с шерифом, ведь он неплохо на тебе заработал… Джессика замолчала. В трубке слышалось ее тяжелое дыхание. Она шмыгнула носом. – Не знаю, дорогая, как ты будешь из всего этого выпутываться… – сказала она. – Такие вещи в нашем городе запоминают надолго. Думаю, местные газеты распишут все в красках… – Я тоже не знаю, – ответила Оксана и положила трубку на рычаг. Теперь она вспомнила все. Или почти все. – …И охлади шампанского, я скоро вернусь… Пачки из сумочки она высыпала в окошко кассы – так в тиходонском детстве, еще до появления мусорных контейнеров, граждане опорожняли мусорные ведра в кирпичную будку посреди двора. – Тысячедолларовые фишки на все, – сказала она. Хотелось, чтобы прозвучало убийственно-спокойно, чтобы не подумали, будто напилась до чертиков и пустилась во все тяжкие. Но, как назло, вышло так, словно говорила с непрожеванным пирожным во рту. Над перегородкой показалось некрасивое черное лицо девушки-кассира. Плавный переход: возмущение, брезгливость, узнавание, бескрайнее удивление. – Но ведь вы уже, кажется… – Не твое дело, – сказала Оксана. Под ложечкой вдруг засосало, как перед прыжком в бездну, как перед первой ночью с мужчиной. Ощущение ей понравилось. – Фишки. Тысячедолларовые. Без ста тысяч я от вас не уйду… Расплывающийся яркими огнями игровой зал, она идет ровно, строго, не качаясь, с достоинством подняв голову. |