Книга Тепло наших сердец, страница 40 – Нора Робертс

— А теперь уже не любишь. И, к счастью для тебя, не женился. Лили недостойна.

Флинн поерзал. Он не видел в темноте глаза Брэда.

— Недостойна чего?

— Не чего, а кого. Тебя.

— Ты преувеличиваешь.

— Признай, что я прав, и тебе станет легче. А теперь вернемся к текущим делам. Если хочешь знать, твоя Мэлори мне понравилась.

— Даже несмотря на то, что ты считаешь ее чокнутой.

Брэд подумал, что это скользкая тема. Даже в разговоре с другом.

— Я думаю, что она оказалась в необычных обстоятельствах и немного увлеклась мистикой. Вот и все.

Флинн улыбнулся.

— Это лишь дипломатичный способ сказать, что Мэлори сумасшедшая.

— Однажды ты съездил мне по физиономии, когда я сказал, что у Джоли Риденбекер зубы как у бобра. У меня нет ни малейшего желания в понедельник появляться на деловых встречах с синяком под глазом.

— Послушай! Если я признаю, что у Джоли действительно были зубы как у бобра, ты поверишь, что я в жизни не встречал такой трезвомыслящей женщины, как Мэлори Прайс?

— Ладно, поверю. А заодно признаюсь, что эта история с картинами меня заинтересовала. — Брэд сделал большой глоток. — Мне бы хотелось взглянуть на то полотно, что находится вон там. — Он подбородком показал на дом.

— Можно подойти и постучать в дверь.

— Днем, — решил Брэд. — Когда от нас не будет пахнуть пивом.

— Да, наверное, так лучше.

— Кстати, может быть, расскажешь, что тебе известно о Зое?

— Мы знакомы недавно, но я навел кое-какие справки. О ней и о Мэл. На случай, если Дану втянули в какую-то аферу. Зоя Маккорт приехала в Вэлли три года назад вместе с ребенком.

— Муж?

— Нет. Мать-одиночка. Похоже, хорошая мать. Я видел парня. Смышленый, обаятельный. Она работала в «Хейр тудей», женской парикмахерской в торговом центре. Говорят, хороший профессионал, умеет общаться с клиентами. Ее уволили одновременно с Мэлори и примерно в то же время, когда Дане урезали часы в библиотеке. Еще одно странное совпадение. Приехав в наш город, Зоя купила маленький, прямо-таки картонный домик. Вероятно, ремонтировала его сама.

— Сердечный друг у нее есть?

— Насколько я знаю, нет. Она… Постой-ка! Ты задал два вопроса. О муже и сердечном друге. Обостренное чутье репортера подсказывает мне, о чем ты думаешь.

— Что-то в этом роде. Пора домой. В ближайшие дни у меня будет куча дел. Остался один вопрос. — Брэд сделал еще глоток. — Как, черт побери, мы слезем с этой стены?

— Вопрос хороший. — Флинн, поджав губы, разглядывал землю. — Можно просто сидеть тут и пить, пока сами не свалимся.

Уэйн четвертый вздохнул и допил пиво.

— Отличный план.

Мэлори услышала стук в дверь в ту минуту, когда вышла из душа.

— Тод? В такую рань…

— Иду завтракать, а потом на работу. — Он заглянул за ее левое плечо, потом за правое и хитро улыбнулся. — У тебя гости?

Мэлори шире распахнула дверь, приглашая его войти.

— Нет. Я одна.

— Плохо!

— Кто бы говорил. — Мэлори получше укрепила полотенце на голове. — Кофе хочешь? Я уже включила кофеварку.

— Предложи мне слабый мокко с молоком и булочку с орехами.

— Извини, булочки нет.

— Ну, тогда я просто порадую тебя хорошей новостью и пойду.

С этими словами ее приятель плюхнулся в кресло.

— О! Новые туфли?

— Потрясающие, правда? — Тод вытянул ноги и покрутил ступнями, любуясь обновкой. — Они меня разорят, но устоять было невозможно. В субботу пробежался по «Нордстрому» [30] . Дорогая, ты должна туда зайти. — Он выпрямился и схватил руку Мэлори, присевшей на край дивана. — Кашемир! Сиреневато-голубой свитер просто создан для тебя.

— Сиреневато-голубой? — Она вздохнула так, как вздыхает женщина в руках искусного любовника. — Не говори мне о сиреневато-голубом кашемире в разгар моратория на покупки.

— Мэл, ты имеешь право себя побаловать.

— Ты прав. Прав… — Она прикусила губу. — Говоришь, «Нордстром»?

— И еще там есть нежно-розовый костюм, точно на тебя.

— Ты же знаешь, Тод, что я не могу устоять против таких провокаций. Ты меня убиваешь!

— Больше не буду. Клянусь! — Он поднял руки, словно сдаваясь. — Переходим к утренним новостям. Памела вляпалась в дерьмо, причем по уши.

— Вот как? — Мэлори устроилась поудобнее. — Расскажи мне подробности. Только ничего не пропускай.

— Ты меня знаешь! Значит, так. Мы получили бронзу в стиле ар-деко — женская фигура в свободном платье, шляпе с перьями, с жемчугом, в шикарных босоножках и с длинным развевающимся шарфом. Само очарование. Потрясающие детали, хитрая улыбка на лице: «Давай, приятель, станцуем чарльстон».

— Ты позвонил миссис Картерфилд из Питсбурга?

— Вот видишь! — Тод поднял палец, словно получив подтверждение своей мысли. — Естественно, именно этого ты и ждала бы от меня или позвонила сама, если бы еще распоряжалась в «Галерее». Что было бы справедливо.

— Не спорю.

— Разумеется, я позвонил миссис Картерфилд, которая, как и предполагалось, попросила оставить статуэтку для нее, пока она сама не приедет взглянуть. На следующей неделе. А что обычно происходит, когда наша дорогая миссис Картерфилд из Питсбурга приходит в «Галерею» посмотреть на фигурку в стиле ар-деко?

— Она ее покупает. И зачастую берет еще одну или две вещицы. Если миссис Картерфилд приезжает с подругой, а чаще всего так и бывает, она донимает свою спутницу до тех пор, пока та тоже что-нибудь не купит. Приезд этой женщины означает удачный день.

— Памела продала фигурку, не дождавшись ее.

На несколько секунд Мэлори лишилась дара речи.

— Что?.. Что?! Как?! Почему?! Миссис Картерфилд — одна из лучших клиенток «Галереи»! Бронзу ар-деко всегда придерживают для нее.

Губы Тода растянулись в презрительной усмешке.

— Синица в руке. Вот что сказала мне эта дура, когда все выяснилось. А знаешь, как это было? Сейчас расскажу, — голос Тода торжествующе звенел. — Вчера после обеда неожиданно нагрянула миссис Картерфилд, чтобы взглянуть на статуэтку. Призналась мне, что просто не утерпела. Она привезла с собой двух подружек. Двух, Мэлори. Я сейчас запла́чу.