Книга Экодипломат, страница 55 – Лиланд Экстон Модезитт

Странно. Натаниэль думал, что император должен жить на самом верху.

– Когда буря играет между башен, видно, как травы танцуют на ветру.

Наверно, у Сильвии был бинокль. Или она обычно выбирала наблюдательный пункт пониже. Во всяком случае, Натаниэль, считавший свое зрение идеальным, даже из окна кабинета мог разглядеть только общую картину.

– После Экологического Мятежа все это пришлось восстанавливать квадрат за квадратом. Мама рассказывала, что сто лет назад за окнами виднелась лишь голая земля.

Сильвия повернулась (волосы взметнулись коротким вихрем) и посмотрела на него.

– Я голодна. Что бы вы предпочли?

– Что-нибудь попроще. Похожее на вас. И где-нибудь, где меня не узнают.

На губах у Сильвии мелькнула улыбка, в глазах – диковатые искорки.

– Только в месте поспокойнее, – поспешно добавил Натаниэль. – Еда и опасность плохо сочетаются. От этого портится пищеварение.

Последовала долгая поездка по тоннелю за пределы Въездного Порта и еще более долгая прогулка пешком по первому извилистому коридору за все время, проведенное Натаниэлем на Терре. Пальцы эколитария теребили детекторы, вмонтированные в пояс, однако никаких энергетических всплесков не обнаруживалось.

Время от времени, без всякого видимого принципа, в коридор вливались проходы помельче. Немногочисленные местные жители спешили по своим делам, не глядя на Натаниэля с Сильвией.

Пол тут был жестче, чем обычно, и звук шагов разносился более гулким эхом.

– Это один из старых жилых секторов. Здесь в основном селятся те, кому не нравится в башнях. Построен сразу после Мятежа.

Сильвия свернула в боковой коридор, завела Натаниэля за небольшой изгиб, и они очутились в тупике. Впрочем, понял это эколитарий не сразу.

На первый взгляд ему показалось, будто он очутился в садике, каким-то образом втиснутом в лабиринты кроличьих нор. Потом он разглядел под невысокими деревьями столики, укрытые балдахинами и залитые мягким светом. Почти все они были заняты.

Сильвия повела его по усыпанной гравием дорожке мимо живой изгороди и отыскала столик на двоих, стоящий поодаль.

– Изумлен, поражен, восхищен, едва языка не лишился, – пробормотал Натаниэль. – Но все же не лишился.

– Надеюсь, – засмеялась Сильвия.

– Как скажете, любезная леди. Я весь ваш.

Так оно и было, потому что весь вечер Сильвия вела себя настолько легко и беззаботно, что Натаниэль и думать забыл о том, что она – хорошо обученный агент разведки.

– Сядем?

Он сел. Сильвия заняла место напротив, взяла красную салфетку и уложила у себя на коленях.

– Позвольте, любезный посланник, я обойдусь без обиняков. – Она посмотрела на эколитария, и тот увидел, что вся ее игривость куда-то испарилась, а глаза сделались холодны, как серый лед. – Первое: я понимаю, с какой безвыходной ситуацией вы столкнулись. Второе: вы вели себя как истинный джентльмен, будучи при этом полным ублюдком. Третье: вы просили меня доверять вам, я вас послушалась, в результате погибло множество людей. Это было необходимо, однако мне не понравилось. Четвертое: я помогла вам, но не хочу это обсуждать. Пятое: ничего не могу поделать с тем, что вы мне нравитесь. Шестое: я угощаю.

Эколитарию почти удалось сохранить бесстрастное выражение на лице, несмотря на тугой комок, угнездившийся где-то в глубине желудка.

Сильвия улыбнулась. Холодность тона пропала, будто ее выключили при помощи рубильника.

– Этот садик сажали вручную, стебелек за стебельком. Владелец сам все сделал. Уникальное явление для «Норам микроникс», а может – и для всей Терры. Еда тоже не уступает обстановке.

– Пожалуй, во всей галактике другого такого места не найдешь, – промолвил Натаниэль. – Никогда не видел таких цветов, деревьев, тропинок. Да еще все под крышей.

Из-за кустов появилась черноволосая черноглазая девушка. Она молча взглянула на Сильвию, та кивнула. Официантка исчезла и вскоре вернулась с хрупкими хрустальными бокалами, наполненными золотистой жидкостью.

– Сперва понюхайте, – предупредила Сильвия.

Натаниэль понюхал. Дать определение запаху напитка он не смог, но его тепло заставляло подумать о летнем вечере и расслабить усталые руки и ноги.

Сильвия сделала небольшой глоток. Спустя несколько секунд эколитарий последовал ее примеру. Вкус оказался крепче, чем можно было предположить, хотя жидкость ничуть не горчила.

– Вы все заранее подготовили, да?

– Абсолютно все. Воспоминания – самое важное, что вы увезете с собой на Аккорд. Я хочу, чтобы вы не забыли этот ужин.

– И Империю? – поддразнил ее Натаниэль.

– Империя – это люди. Кажется, это вы сами говорили. А звезды у нас общие.

– Как же вы с такими интересами сумели перейти от занятий балетом к дипломатической карьере и работе на сенатора? – спросил эколитарий, подразумевая еще: «И как вы попали в разведку?»

– Это долгая история, она не подходит для сегодняшнего вечера. Скажем просто, что я не люблю подолгу заниматься одним и тем же, если не считать балета, а путь в балет мне был закрыт по уже обсуждавшимся причинам. Вот я и меняюсь по мере сил. Может, когда-нибудь эмигрирую... только назад уже нельзя будет вернуться. Это не так просто.

Вновь появилась официантка с двумя порциями салата. Натаниэль коснулся кромки своей тарелочки.

– Настоящий фарфор, – заметила танцовщица, она же – разведчица.

Свет в садике притушили, небольшой фонарь, стоявший у них на столике, сам собой зажегся.

Натаниэль допил спиртное. Сильвия свой бокал давно осушила и теперь ела зелень. Эколитарий последовал ее примеру. Салат оказался так же хорош – по-своему, конечно, – как и напиток.

– Лорд Уэйлер.

Он поднял голову.

– Что вы думаете об Империи? Честно, искренне?

– Вы хотите, чтобы вам ответил дипломат? Или эколитарий?

Она молча смотрела на него.

– Трудно переложить ощущения в слова, к тому же на чужом языке. Но я попробую.

– Не спешите. Я подожду.

– Империя бывает разной, очень разной! Она велика, вечно давит на Аккорд. Иные боятся ее, потому что она такая большая. Иные желают, чтобы она исчезла. Иные хотели бы ее уничтожить.

– А вы?

– Боюсь, Империя мертва в своем сердце. Хотя никто, кроме, может быть, самого императора и еще немногих, этого не сознает.

Он пожевал.

– Мечты и надежды – это тени будущего. И искусство – тоже. В Зале скульптуры было совсем мало людей. Вы видели танцовщицу. Я глазел на человека, вырывавшегося за пределы земной сферы. Но где остальные мечтатели? Дворец императора не взмывает к небесам, он прячется под землю.