Онлайн книга «Расписной»
|
Наконец жжение прекратилось. – Процедура окончена, – наклонилась над ним Верочка. – Как вы себя чувствуете? – Гораздо лучше. Что-нибудь получилось? – Сейчас посмотрим… Она сняла электрод, осторожно подняла марлю. Вольф ожидал увидеть на марле чернила, но она была совершенно чистой. – Вы знаете, кажется побледнело, – вглядевшись, сказала Верочка. – Но одного сеанса явно недостаточно. Вам придется походить на процедуры еще… Медсестра как-то потускнела и перестала улыбаться. – Что с вами? – спросил Вольф. – У меня тоже ужасно разболелась голова, – пожаловалась Верочка. – И так странно… Ведь тут тихо, а впечатление, что побывала в каком-то бедламе, где дикий шум… – Какой шум? – быстро спросил Вольф. – Не знаю… Словно в зверинце… – Почему в зверинце?! Верочка пожала плечами: – Глупо, конечно. Такие тоненькие голоса… Будто далеко-далеко звери и люди что-то кричат вперемешку. И колокола бьют. Неприятное чувство, со мной такого никогда не было. И мороз по коже, будто страшный сон приснился… Ладно, это мои проблемы. Завтра приходите с двенадцати до шестнадцати. Вольф покачал головой. Второй раз ему такого не пережить. – Нет. Я больше не приду. – Почему? – встрепенулась медсестра. – Не хочу. Извините за беспокойство. В коридоре Вольф встретил начальника медчасти. Тот улыбнулся: – Как прошла процедура? – Безрезультатно. Вы заходили к главврачу десять минут назад? – Да, – удивился начмед. – Подписал заявление на отпуск. А что? – Такой толстой ручкой? – Откуда вы знаете? – еще больше удивился начмед. – Вас же там не было? Вы были на процедуре! – Да. Но это как раз под кабинетом главврача. – Ну и что? – Да ничего, это я просто так. Ужасно разболелась голова. До свиданья. Через несколько минут начмед позвонил Петрунову: – Только что у нас был ваш парень. Я обставил все как вы просили, получилось очень правдоподобно. Парень довольно чудной. Мы провели ему процедуру. Но он сказал, что больше не придет. – Спасибо, – медленно ответил Александр Иванович. – Значит, он все понял. * * * В Свердловске мела пурга, злой ветер завывал в заледеневших водосточных трубах и продувал промерзшие подворотни, сек острой крупой лица припозднившихся прохожих и захлопывал за ними двери стылых подъездов. Два желтых милицейских «уазика» и неприметная серая «Волга» остановились у блочной девятиэтажки в новом микрорайоне, люди в форме и штатском привычно стали под нужными окнами, бесшумно вошли в подъезд и через несколько минут затарабанили в неприметную дверь на втором этаже. – Кто там? – послышался напряженный голос. – Открывайте, гражданин Лукашин, проверка паспортного режима, – сказал участковый, в точности выполняя полученные инструкции. – Почему ночью? Разве днем нельзя прийти? Я сплю… – Открывайте. У нас есть сведения, что у вас ночуют по. сторонние лица. – Какие посторонние? Я один! – Открывайте, мы должны это проверить. – Ну, пожалуйста… Щелкнули замки, лязгнула цепочка. Участковый резко рванул за ручку, настежь распахивая дверь. Три милиционера и двое штатских ворвались в квартиру, оттесняя хозяина – растрепанного немолодого мужчину в трусах и майке. – Что случилось? В чем дело?! Два милиционера схватили его за руки и быстро надели наручники, третий осмотрел комнату, кухню и службы. – Гражданин Лукашин, вы арестованы! Сейчас мы произведем обыск, – властным голосом объявил штатский. – Виноградов, поднимай понятых. – Какой обыск? У вас есть ордер?! – Ордеров не существует давным-давно, – нравоучительно сказал второй штатский. – Вот постановление на арест, а вот на обыск. Ознакомьтесь и распишитесь. Хозяин взял бумаги и стал читать, явно не понимая смысла. Руки у него дрожали. Он бросил бумаги на стол. – Я не буду ничего подписывать. – Дело ваше. Вот понятые, они подтвердят, что вы отказались. Капитан, начинайте обыск. А мы пока побеседуем. Штатские отвели хозяина на кухню. – Кто вы? В чем меня обвиняют? – Хозяин попытала перехватить инициативу. – Это беззаконие. Я буду жаловаться! Меня знает прокурор города! – Под какой фамилией? – Что?! – хозяин явно растерялся. – Под какой фамилией он вас знает? – Что вы имеете в виду?! – Вы прекрасно знаете, гражданин Потапенко, что я имею в виду! – Боже мой… – Хозяин побледнел и обессиленно опустился на табуретку. – Кто вы такие? Первый штатский поднес к его лицу удостоверение – Я так и понял… Но как вы узнали, где я?! Ни один человек не знает, куда я переехал! – Посмотрите, что мы нашли, – капитан милиции занес на кухню потертую папку с тесемками. – Здесь какие-то документы, расписки… – Неужели вы не уничтожили свою бухгалтерию, Потапенко? Этого я даже не ожидал, – удивился второй штатский. – Что вы от меня хотите? – Нас интересует Сокольски. Ваши дела с ним. Те расписки, которые вы подделывали, – спокойно сказал первый штатский. – Если вы хотите облегчить свою вину, придется подробно рассказать про все это, – добавил его напарник, просматривая документы. – Неужели Фогель раскололся? Через столько лет… Невероятно! – Хозяин обхватил голову руками. За окном завывал ветер. * * * – Наши пациенты часто слышат голоса… Обычно угрожающие или оскорбляющие, побуждающие к поджогу, убийству или самоубийству… Отличительная особенность шизофрении, паранойи, мании преследования и всех других навязчивых состояний – деструктивность зрительных и слуховых галлюцинаций… Знакомого Александры Сергеевны звали Виктор Федорович. Доктор психиатрии, профессор, крупный мужчина лет сорока, с роскошной, прошитой сединой шевелюрой. Ухоженный, знающий себе цену, с вальяжными манерами, он производил располагающее впечатление и внушал доверие. Внимательно выслушал Вольфа, осмотрел татуировки, Даже поводил по ним острой иголкой и навел лупу… – Но осмысленные диалоги, предупреждения об опасности, дельные рекомендации – это не из нашей сферы. Помню, сказочным героям помогали микроскопические консультанты, спрятавшиеся в волосах или ушной раковине. Психиатрии такие добрые советчики неизвестны. К тому же предварительный осмотр показывает, что вы не принадлежите к числу наших пациентов. Хотя… Постстрессовый синдром, истощение нервной системы… Среди моих коллег найдется немало менее квалифицированных специалистов, которые оценят ваш рассказ совершенно по-иному. Поэтому советую ни с кем не откровенничать на эту тему! Вы понимаете, о чем я? |