Онлайн книга «Атомный поезд»
— Здорово, мужики! Какие курите? — Свои, — недружелюбно ответил заросший густой щетиной путеец, а двое других угрюмо уставились на чужака. — Это хорошо! — широко улыбнулся тот. У него было простецкое лицо и быстрые плутоватые глаза, обычная простая одежда, манеры человека с улицы. Как ни таращились насторожённо работяги, как ни выискивали что-то подозрительное, но никакого подвоха не усматривали: по всему выходило, что он свой в доску. Он действительно был русским человеком, или, как стало модно говорить в последние годы, россиянином, никогда не выделяющимся из толпы и ни при каких обстоятельствах не привлекающим к себе внимания. Отражая это качество, московская резидентура ЦРУ присвоила ему псевдоним Иванов, с учётом последнего обстоятельства признавать его «своим» следовало очень осмотрительно. «Иванов» обладал авантюрным складом характера, умением быстро приспосабливаться к ситуации и сходиться с людьми. Отличался природными способностями: умом, острой интуицией, смелостью, умением быстро принимать решения. Пройдя очень сжатый курс подготовки, он самостоятельно повышал квалификацию, в частности, тщательно изучал психологию. У него были хорошие показатели в работе, причём использовался он «вслепую»: предполагалось, что он не знает, чьи задания выполняет. И действительно, он никогда в жизни не видел Бицжеральда или других посольских разведчиков, имея дело с посредником, таким же россиянином, как и он сам. Пётр Васильевич познакомился с ним случайно, несколько лет назад, попросив за приличное вознаграждение проверить, живёт ли по рязанскому адресу один человек. Дело оказалось плёвым, а полученная за него сумма изрядной. Так и пошло… Поручения, как правило, были необременительными и на редкость хорошо оплачиваемыми. Правда, когда пришлось брать пробы земли и воды в разных районах и областях, определённые подозрения у «Иванова» появились, но он предпочёл их не развивать. Его вполне устраивала хорошая оплата услуг, которые можно при желании считать обычными услугами частного детектива. Полная ясность здесь и не нужна. — А вот давайте мои попробуем, — по-прежнему улыбаясь, чужак протянул пачку «Мальборо». После некоторого замешательства путейцы экономно притушили свои сигареты и приняли угощение. — Меня Василием зовут, я сам-то из Тиходонска, сейчас в Москве живу, — сообщил «Иванов». — А этой роскошью меня шеф угостил, когда я два пропавших вагона нашёл. Там как раз «Мальборо» и везли. Только мне не нравятся. Форсу много, а не забирает. Сладкие какие-то. Фраза была тщательно продумана. И могла вызвать только положительную реакцию. — Это точно, — кивнул заросший, а его молчаливые коллеги оживились и согласно заулыбались. — А ты чего, вагоны ищешь? — Я всё ищу. Про частных детективов слыхали? — У нас они не водются, — вмешался другой монтёр с острым, как у Буратино, носом. — А в кино видали. — В кино одно враньё показывают, — сплюнул Василий. — А не выпить ли нам водочки? У меня с собой, и закусь имеется. Работяги переглянулись. Предложение было дельным и характеризовало нового знакомого исключительно с положительной стороны. — Это можно… Дело всё равно к обеду идёт. Надо только мастера предупредить… Консенсус был достигнут. Компания расположилась в полуразвалившейся беседке за растущим вокруг депо кустарником, Василий достал из своей сумки две бутылки водки, шмат сала, чёрный хлеб и две луковицы. Монтёры одобрительно переглянулись. Приезжий действительно оказался простым, хорошим мужиком, которому и помочь не грех. А в том, что помощь ему понадобится, никто и не сомневался: не будет же он ни с того ни с сего поить незнакомых людей! Отношения складывались ясные и незамысловатые: мы у тебя угощения не просили, сможем — поможем, нет — извини! Выпили за знакомство, за железнодорожников, за родителей. — А ведь у меня дело есть, мужики, вы-год-но-е! — сказал Василий, когда первая бутылка подошла к концу. — На этом деле мы все хорошо заработать можем… Сотрапезники кивнули, хотя понимали, что ничего, кроме нескольких бутылок водки, они не заработают, сколь бы выгодным ни было предлагаемое дело. — Я сейчас на одну фирму работаю. А у неё вагон обокрали. На десять миллионов! Если поможете — пятьсот тысяч наши. Поделим на четверых! Ну, извините, не поровну: триста мне, двести вам. Годится? Зарплата монтёра пути составляет две тысячи триста рублей в месяц. Суммы, о которых говорил Василий, на этом фоне представлялись совершенно нереальными и интереса для дальнейшего обсуждения не представляли. Но вторая бутылка водки была вполне реальной, она стояла на застеленном газеткой столе и представляла несомненный интерес. — А где разбомбили-то вагон? — поинтересовался похожий на Буратино. Василий пожал плечами. — Кто знает… Из Москвы вышел целый, а в Новороссийск пришёл прорубленный… В составе охрана была, говорят, где-то в вашем районе… Монтёры покачали головами. — Может, у нас, а может, и не у нас. Что взяли-то? — Алмазные буровые коронки, — сказал Василий. — Они никому не нужны, там другие алмазы, технические… Короче, обычному человеку без пользы. А когда бурить надо, через каменную породу пробираться, тогда им цены нет! Потому и дорогие! Их в Турцию по контракту отправляли. При слове «Турция» небритый оживился. — У нас недавно турецкий контейнер прорубили. Угря с Саввой сцапали, да Лаврентьича с ними, только Лаврентьича потом выпустили. Он рассказывал: предупреждал, мол, дураков, на иностранное не лезть! А они позарились! Вот и сидят теперь! — Да ну?! — вскинулся Василий. — А сколько им дали-то? — Пока нисколько. Суд только завтра начнётся. — Так, может, это они и наш вагон заломали? — озабоченно насупил брови Василий и начал разливать вторую бутылку. — Вряд ли. Куда бы они эти бурильные головки дели? — Всё равно, спросить надо, — не согласился Василий. — Как же ты спросишь, если они в тюрьме сидят? — Так, может, условно дадут! И сразу выпустят! Востроносый с сомнением хмыкнул. — Савве, может, и дадут условно. А Угорь уже сидел, ему на полную катушку вкатят… — Тогда у этого, Лаврентьича, надо спрашивать! Познакомите с ним, мужики? Небритый со скрипом потёр щетину. — Познакомить не познакомим, это ведь дело щепетильное… А показать его со стороны покажем. А там ты уже сам подходи да выспрашивай. Нам в эти дела встревать негоже… — Ладно, мужики, разве я не понимаю? Я ведь тоже раньше на заводе пахал… Давайте выпьем, что ли? Через полтора часа Василий так же по-свойски беседовал за кружкой пива с Иваном Лаврентьичем Пименовым. Теперь они стояли за высоким столиком в привокзальной пивной, грызли сухую тарашку, время от времени опрокидывали по сто граммов водочки и запивали почти прозрачным «жигулёвским». |