Онлайн книга «Возвращение из Трапезунда»
— Будьте любезны передать там мою жалобу на начальника севастопольской авиационной школы, который потребовал, чтобы я вернул предоставленные мне грузовик и автомобиль. Коля вспомнил, что Александр Михайлович был командующим авиацией. Он только что уволен от этой должности Временным правительством. Конечно, ему обидно — чернила еще не высохли, а какой-то начальник школы уже требует казенное имущество. — Я сегодня же доложу о вашей жалобе господину командующему флотом, — сказал Коля. — Вы меня крайне обяжете, крайне обяжете. — Великий князь был неуверенным в себе человеком. Но магия титула оставалась. Должны, видно, пройти месяцы, прежде чем титул станет клеймом. — Сандро, — сказала императрица, не скрывая раздражения, — господин Колчак сообщает, что ходят слухи о нашем заговоре против Временного правительства. В Севастополе собирают комиссию, чтобы нас расследовать! — Нас? Расследовать? Еще чего не хватало! — А почему бы и нет? — сказала Мария Федоровна. — Мы не присягали новой власти и мечтаем о том, чтобы она пала. На обратном пути Коля приказал шоффэру проехать по набережной Ялты. Тот был недоволен и не скрывал недовольства, умудряясь не сказать при этом ни слова. Но Коля был в синих очках, цивильном кепи, и вряд ли его кто-нибудь мог узнать. Не узнала его и Лидочка, которая как раз вышла на набережную, убежденная, как и вчера, что сегодня Андрюша придет к платану. Лидочка увидела автомобиль и успела отойти в сторону, чтобы не попасть под него. Она видела и странного седока — молодого человека в черном морском плаще, сером кепи и синих очках, напомнившего ей английского сыщика Шерлока Холмса, который любил переодеваться. Конечно же — в машине сидел переодетый человек! Но и чем-то знакомый — прямой посадкой головы на длинной шее, линией плеч, скрытых морским плащом. Ощущение знакомства не вылилось в узнавание, и Лидочка отвела взгляд, хотя успела заметить, что синие очки повернулись к ней, как бы изучая. Коля, разумеется, узнал Лидочку и чуть было не окликнул ее, так обрадовался встрече. Оказывается, он соскучился по ней! Как она похорошела! Сколько прошло — почти три года? Ей уже двадцать один! Значит, она не погибла, как все думали! Значит, она вернулась? Автомобиль уже миновал «Ореанду» и повернул наверх по плохой мостовой вдоль речки, к повороту на шоссе, а Коля все оглядывался, словно мог увидеть Лидочку. Сначала он решил, что обязательно приедет в первый же свободный вечер в Ялту, чтобы повидать Лидочку. Но тут же он вспомнил, что живет под именем и по документам Андрея — не дай Бог, если она случайно узнает! * * * На следующее утро Коля доложил адмиралу о поездке к императрице. Колчак подошел к столу. Достал оттуда отпечатанный на машинке листок бумаги. — Комиссия уже создана, — сказал он. — В ней тридцать три члена. Тридцать три богатыря… Все члены ЦВИКа. Цвик-цвик-цвик… Это или кур сзывать, или из Гофмана. Откуда? — Скорее из Гофмана, Александр Васильевич, — сказал Коля. — Точно — муниципальный советник бундесрата Герберт Цвик. Здесь у меня список комиссии — вчера утвердили на Совете. Вот здесь расписание их секретных визитов. Под различными причинами. Четвертого апреля — Ливадия, пятого — Чаир, шестого — Дюльбер и так далее. Да, смотрите-ка, не забыли дачу эмира бухарского. Разве он здесь? Значит, здесь. Эту бумагу надо будет сегодня же отвезти императрице, надеюсь, вам это не в тягость, лейтенант? Впрочем, погодите, зайдите потом к каперангу Немитцу, нашему демократу. Если у него есть свободная минутка от встреч и братаний с матросами, пусть подпишет приказ о назначении вас моим адъютантом. Не благодарите. Так удобнее и приличнее — не мичмана Беккера посылаю, а существо десятого класса с аксельбантом. В тот день Коля возил второе письмо к императрице и потому не успел заказать аксельбант и вколоть в погоны четвертые звездочки. Но когда горничная Наташа — четкие каблучки, круглая попка — сказала, впустив его в прихожую: «Наш поручик приехал», Коля позволил себе ее поправить: — Я лейтенант, Наташа. Это равно штабс-капитану от инфантерии. — Фи! — сказала Наташа, отстраняя его руку, по-отечески тронувшую ее плечо. — Меня и генералы за эти места трогали. — Где они, твои генералы! — парировал Коля. — А я здесь и молодой. — Вы красивый, — деловито согласилась Наташа. — Как же не понимать. Государыня Мария Федоровна встретила Колю как старого знакомого. И даже было странно подумать, что два дня назад он знал эту старую женщину только по картинкам в «Ниве». Александра Михайловича не было, но в библиотеке их ждал Великий князь Николай Николаевич — сухой, как говорится — версту проглотил, старик в сапогах, начищенных столь зеркально, что в них отражались книжные шкафы, и голова кружилась при взгляде на такое совершенство. Мария Федоровна сказала ему о письме Колчака и о комиссии Совета, что приедет искать царский заговор. — Садитесь, лейтенант, — сказал Николай Николаевич, — мы здесь без чинов. Дайте письмо, Мария Федоровна, я прогляжу его. Какое у них расписание? Ага, ко мне в Чаир шестого! Ничего они не найдут. — Там нечего находить, — сказала Мария Федоровна, как бы предупреждая Великого князя. * * * В тот день Колю оставили в Ай-Тодоре к обеду, и он был представлен супруге Александра Михайловича, добродушной и хлопотливой Ксении Александровне, сестре императора, а также внучатой племяннице императрицы Татьяне, склонной к романтическим увлечениям. Коля, разумеется, не знал, что она в некотором роде старая знакомая его бывших друзей — Ахмета и Андрея, потому что была среди гостей в давнишний предвоенный вечер на вилле Сергея Серафимовича Берестова, и Ахмет имел наглость схватить ее за коленку, тогда куда менее округлую. Впрочем, никто, кроме Ахмета, уже не помнил о том инциденте. — Для визитов нашего юного друга, — сказал за обедом Александр Михайлович, — нужно веское оправдание. — Вы правы, — сразу согласилась императрица. — Я уже подумала, что вокруг слишком много соглядатаев. Коля молчал, потому что, к своему стыду, об этом не подумал. Между тем как императрица была права. — Так что мы предлагаем, — императрица улыбнулась уголками губ, — чтобы господин Берестов увлекся нашей Таней. Щеки Тани зарделись, Александр Михайлович захохотал, Коля готов был присоединиться к его смеху, но его опередила Таня: — Меня никто не спросил! Как вы смеете! — Таня, — успокаивала ее императрица, — никто не требует, чтобы ты в самом деле увлеклась нашим курьером. Он ведь тоже не испытывает к тебе нежных чувств… — Предпочитая чары Наташи, — добавил Александр Михайлович, и Ксения Александровна тут же сделала ему выговор по-французски. В конце концов Мария Федоровна восстановила за столом мир, и обед завершился договоренностью о романе Коли и Тани, после чего императрица удалилась к себе читать толстую семейную Библию на датском языке. |