Книга Возвращение из Трапезунда, страница 61 – Кир Булычев

Лидочка долго молчала. Андрей тоже молчал, было спокойно, по набережной гуляли люди, как в мирное время, только на молу почти никого не было.

— Я почти не спала, — сказала Лидочка. — Ты понимаешь, о чем я думала?

— Обо мне?

— Я думала, что, если все это правда и если Маргарита рассказала Ахмету, а Ахмет проговорился бандитам, это значит, что я во всем виновата.

— Лидочка, не надо. — Андрей был совершенно искренен. — В жизни надо кому-то верить. Вот я верю тебе, я верю тете Мане. Я верю Глаше. Есть люди, которым надо верить. Если не верить, то жизнь теряет всяческий смысл. Я верю Ахмету. Когда мы его увидим, спросим его об этом. Ты увидишь, что он ни в чем не виновен. Успокойся, пожалуйста.

— Андрюша, мне очень страшно. Не только из-за нас с тобой. Еще зимой все было понятно. А потом я испугалась, что ты уйдешь воевать и тебя убьют. А я останусь твоей вдовой, навсегда, а я даже не была твоей женой. Сейчас тихо, а это нечестная тишина, потому что я знаю, что там, на западе, стреляют и убивают. Не было бы войны, никто бы не напал на Сергея Серафимовича.

— Бандиты были всегда.

— А сейчас люди изменились. Если можно убивать по приказу, если убивать хорошо, то, значит, можно убивать и без приказа. Я хочу куда-нибудь с тобой уехать. Далеко, где не бывает войны.

— А мама?

— Лучше, если бы можно было взять маму и папу с собой.

— Не надо бояться. Война скоро кончится. Ты же знаешь, что она скоро кончится, и тогда все вернется на старые рельсы. Я тебе как историк говорю. Сколько было войн в мировой истории, и всегда все возвращалось на круги своя. Наполеон прошел по всей Европе, а через десять лет никто уже не помнил о нем: как круги на воде — разошлись, и снова спокойно.

Лидочка положила голову на плечо Андрею, он обнял ее.

— Что там у тебя в кармане? — спросила она. Лидочка очень хотела, чтобы ее успокоили, чтобы думать о хорошем.

— Это портсигар. Я тебе забыл сказать. Мне его дала Глаша. Он лежал у нее под подушкой. Это что-то очень ценное для нее.

— А что внутри? Ты не смотрел?

— Он закрыт.

Андрей вынул портсигар.

— Красивый, — сказала Лидочка. — И тяжелый.

Она осторожно потрясла им, но внутри ничего не отозвалось.

— Не потеряй, — вернула она портсигар.

Солнце пригревало, но ветер был сильнее. От моря летели искры света и легкие брызги. Андрей снял куртку и накинул ее на плечи Лидочке.

— Давай уедем туда, где нет войны, — вдруг сказала Лидочка.

— А где нет войны?

— В Америке.

— Уедем в Америку, а она тоже начнет воевать.

— С кем ей воевать?

— С теми же немцами.

— Не будет она воевать. Они и без того богатые.

Издали гудел клаксон. Звук его относило ветром, и Андрей не сразу догадался, что его вызывают.

Автомобиль Ахмета стоял у начала мола.

— Я освободился от дел политических и государственных, — сказал Ахмет. — Теперь могу вас катать. Хотите поедем в Массандру?

Лидочка поглядела на Андрея. В ином случае она бы с радостью согласилась — она обожала кататься. Но сейчас ее душу терзали подозрения. Ей казалось, что Ахмет не так улыбается, что у него очень хитрые непрозрачные черные глаза и нехорошая улыбка.

— Поехали, — сказал Андрей. — Только я плачу за бензин.

— За бензин платит нация, — сказал Ахмет.

Они сели в машину. Гуляющие по набережной останавливались, глядя на них. Молоденький поручик на костылях улыбался, рассматривая Лидочку. Андрей думал, как ему не хочется задавать Ахмету вопрос, в котором уже таилось тяжелое подозрение.

Машина тронулась с места и поехала через мост, мимо порта, к городскому пляжу, откуда дорога поднималась вверх. Но именно у порта приключилась неожиданная встреча.

Из дверей Управления порта вышел Коля Беккер. Он остановился, глядя по сторонам, будто искал глазами извозчика.

Ахмет, отличавшийся быстрой реакцией, прежде чем Андрей успел что-либо сообразить, резко затормозил, сказав: «Этот молодой человек нуждается в нашей помощи».

Коля не сразу понял, кто сидит в машине. А узнав, совсем не удивился тому, что его приятели разъезжают в «Даймлере».

— Вы очень вовремя, — сказал он, словно попрощался со всеми час назад. — Мне срочно нужно в военную комендатуру. Ты сможешь подвезти меня, Ахмет?

— Садись. Крюк небольшой.

Коля сел рядом с Ахметом, потом обернулся и протянул руку сначала Лидочке, потом Андрею.

— Я не знал, что ты здесь, — сказал он. — Что тебя привело? — Но ждать ответа не стал. — Черт знает что! Почему все неприятности должны валиться именно на меня?

Вопрос был риторическим. Никто не мог бы на него ответить.

— Что случилось у принца Гамлета? — спросил Ахмет. — Или вы Грушницкий, который намерен стреляться на дуэли с Печориным?

— Не фиглярничай, Ахмет, — сказал Коля голосом старшего.

Форма вольноопределяющегося сидела на нем ладно и даже щеголевато. Мундир был из офицерского сукна, фуражка тоже офицерская. На ногах высокие начищенные сапоги.

— Я привез сюда команду за новыми прицелами для батареи.

— Ты служишь в Феодосии? — спросил Андрей.

— Да, да! — воскликнул Коля как о совершенно очевидном для любого ребенка. — Где же еще? Пока ждали, да выписывали, да выбивали грузовой автомобиль — вокруг бюрократия, ничего нельзя сделать сразу, так немцы нас голыми руками возьмут! И вдруг у меня чрезвычайное событие. Два идиота из моей команды, видно, запили. Где они, где их искать — один Бог знает. Не самому же мне прицелы грузить! В конце концов, я несу за них ответственность. Они, может быть, гуляют с бабами в Симферополе, а я должен ехать в комендатуру и отдуваться. Ах, почему вы, господин Беккер, недоглядели, почему вы их распустили?

— Они симферопольские? — спросил Ахмет.

— Почему ты так думаешь?

— Это ты так думаешь, — сказал Ахмет. — Ты сказал, что они гуляют в Симферополе.

— Оба из Симферополя, хотя это ничего не меняет. А если они дезертировали, то я не представляю, что со мной сделают!

Коля был бледен, не скрывал волнения, но Андрей должен был признать, что он красив даже более, чем раньше. Он возмужал, и лицо его потеряло мальчишескую округлость и стало как на английском плакате «Готов ли ты защитить Родину?».

Военная комендатура помещалась на Екатерининской улице сразу за синематографом «Орион».

— Подождать тебя? — спросил Ахмет.

— Если меня не задержат, то я через три минуты буду, — принял предложение Коля.