Онлайн книга «Ментовская работа»
В катере немного хлюпала вода, все разулись. Иван Алексеевич снял допотопные босоножки, кряхтя, стащил клетчатые носки с болтающимися носкодержателями. — Видали, что выдают заслуженным чекистам, — подмигнул коллегам Сергеев. — Чтобы было куда пистолеты цеплять. — Ну их к черту, эти пистолеты, — отдуваясь, сказал Ромов. — Терпеть их не могу. — Что так? — поинтересовался Сергеев, стягивая рубашку. Попов увидел на бугрящейся мышцами загорелой груди длинный белый шрам, перехваченный следами швов. — Чуть под трибунал не попал, — ответил Ромов, по-хозяйски заворачивая в газету носки и босоножки. — В октябре сорок первого получил пистолет — «ТТ», весь в смазке, только со склада, взвел курок и прицелился, дурак, в ногу. Потом чуть отвел в сторону, нажал, а он как бахнет! Как там патрон оказался — хрен его знает! И сижу весь мокрый — завтра боевая операция, вот и объясняй трибуналу про случайный самострел… Тут и не посмотрят, что смершевец… — Ромов нервно крякнул. — Хватит про страшное, Алексеевич. — Гальский достал из тесной каютки гитару, подмигнул Попову: Северной ночью не дремлет конвой, Звезды блестят иконами Над полосой, между жилой И производственной зонами… Пел он нарочито надрывно, с блатными интонациями. — Тьфу на тебя! — рассердился Ромов. — Эти пакости у меня уже вот здесь сидят… Он похлопал себя по затылку. — Неужели хороших песен нету? — Какую сыграть, аксакал? — охотно откликнулся Гальский. — Концерт по заявкам! — Какую? — Ромов озорно прищурился, подумал. — Давай эту: «По долинам и по взгорьям шла дивизия вперед…» Гальский выдал замысловатый перебор. — Да я ее всю-то и не знаю… — Эх, молодежь, совсем отдыхать не умеете, — сокрушенно сказал Иван Алексеевич. — А Ватерато на гитаре играет? — Немного, — отозвался Попов. — Под настроение. — Настроение скоро будет, — пообещал молчавший все время Тимохин, чуть качнул штурвал. — Пять бутылок взяли. — Ого, — умилился Иван Алексеевич. — И у меня есть. Зачем столько? — И с детской непоследовательностью добавил: — А ведь ни разу не слышал, чтоб выливали… Заходящее солнце еще сохраняло силу. Попов расстегнул рубашку, Ромов сделал то же самое. Его белое дряблое тело контрастировало с атлетической фигурой Сергеева, но у Сергеева был один пупок, а у Ивана Алексеевича три. Попов не сразу понял, что это давние пулевые ранения. Катер мерно подбрасывало на боковой волне. Валера Попов откинулся на жесткую спинку сиденья, закрыл глаза и расслабился. Гальский тихо, для себя, перебирал струны, Ромов и Сергеев негромко разговаривали. — Как твой пацан-то? — с неподдельным интересом спросил Наполеон. — Нормально. Учится, в волейбол играет. Длинный… Я когда-то тоже мяч любил. Это уже потом бороться стал… — А пацана-то не хочешь учить? Небось пригодится. — Сам если надумает… Я ни в чем давить не буду. Путешественником хочет стать. Какие сейчас путешествия… Геологом разве. Жизнь-то у них — не позавидуешь. Ну да если решит… — Сколько ему, двенадцать? Как моему внуку. Не пойму… Ловит за сараями кошек и вешает… Соседи скандалят, в школу жаловались. Я уж и лупил его… Ну откуда такая жестокость? — сокрушался Иван Алексеевич. — И книжки ему хорошие читали, и песенки правильные, и на «Чапаева» водил… — Вижу землю! — торжественно объявил Гальский. Попов открыл глаза. Катер приближался к вытянутому клочку суши справа от фарватера. — Похоже, необитаемый остров, — замогильным голосом сказал Тимохин. — С сокровищами? — хихикнул Иван Алексеевич. От его озабоченности не осталось и следа. Зато Сергеев был задумчив. — Кстати, Женя, — гигант наморщил лоб. — Ты помнишь, мы закопали здесь бутылку водки и не нашли. — Было такое, — согласился Гальский. — Но надеяться, что ее не нашли и не выпили другие, по-моему, просто глупо. Катер ткнулся в песчаную косу небольшого, метров триста на сто, острова, середина которого заросла кустарником и невысокими деревьями. — Вперед! — страшным голосом заорал засидевшийся Сергеев и, легко перемахнув через борт, понесся к зарослям, не забывая про нырки, прыжки в сторону, кульбиты и прочие ухищрения. — Во дает! — хихикнул Иван Алексеевич. — Силу девать некуда… Он осторожно ступил в воду, поспешно выбрался на песок, потоптался, тщательно отряхнул ноги и быстро обулся. Попов, Гальский и Тимохин принялись разгружать катер. Через час сетка и палатка были поставлены, костер горел. Наполеон, сладострастно чмокая, дегустировал уху из заранее запасенных Тимохиным судака и пары лещей, остальные грызли колбасу с хлебом и нетерпеливо следили за его действиями. — Сейчас, ребятки, я сюда помидорчиков запустил, еще пару минут, и готово. — Ромов помешал свое варево. — А чтобы не скучать, можно и выпить… Откупоривай, Женечка. — Зачем на пустой желудок, — возразил Попов. — Подождем. Этой фразой он сразу набрал несколько баллов, так как проявил рассудительность, самостоятельность суждений и способность не поддаваться чужим влияниям. — Все! — пригубив очередную ложку, объявил Ромов. — Давайте тарелки. И разливать самое время… А кстати, — вдруг спохватился он. — Скажите, государи хорошие, по какому такому поводу мы собрались? Интерес Ивана Алексеевича снова был неподдельным, хотя только он и Сергеев были осведомлены о настоящей цели этого пикника. Гальский и Тимохин думали, что они тоже в курсе дела: Сергеев хочет посмотреть нового сотрудника. Как ведет себя в неформальной обстановке, умеет ли пить, как держится после выпивки… Алкоголь снимает тормоза: враль, хвастун, болтун, задира обязательно проявит себя. Такая проверка многократно верней бумажных фильтров кадровых аппаратов. Потому к ней и прибегают, когда от надежности коллеги зависит собственная жизнь. Когда-нибудь ему расскажут об этом, и он беззлобно выругается. Но все подобное делается до зачисления новичка! А Попов уже полноправный сотрудник отдела особо тяжких… Очевидно, Сергеев решил составить о нем собственное мнение на всякий случай… И только сам Валера Попов полагал, что выезд на рыбалку посвящен его недавнему поощрению, потому вопрос Наполеона его смутил, хотелось ответить что-то остроумное и отводящее внимание, но ничего подходящего в голову не приходило. За него ответил Сергеев. — Повод, товарищ полковник, серьезный. Валера работает у нас недавно, а уже получил поощрение в приказе. Потому предлагаю выпить за нашего молодого друга и пожелать ему такой же успешной службы в дальнейшем. Тон майора был торжественным. Гальский и Тимохин решили, что они не ошиблись в своих предположениях. К такому же выводу пришел и Попов. |