Онлайн книга «Охота на Минотавра»
|
Но, увы, перевоспитать потомка Земфиры и Атеко было уже невозможно. С комфортом расположившись по другую сторону стола и без спешки закурив, он обратился к коллеге с проникновенной речью: – Донцов, ты, наверное, из тех мужиков, которые на бабу глыбою валятся и делают свою работу без всякого внимания к чувствам партнерши. Хорошо ей, нехорошо или вообще мерзко – это их ничуть не интересует. А ведь в таком важном деле нужен подход, предварительные ласки, любовные игры. Так и здесь. Я еще на порог не успел ступить, а ты уже орешь: «Давай!» Какое я поимею удовольствие, если тебе все разом выложу? Правильно, никакого. Только фрустрацию наживу. То есть состояние глубокого разочарования, вызванное неосуществленными желаниями. Я после этого страдать буду. Мучиться. И не исключено, что мое душевное неудовлетворение выльется в немотивированную агрессию. – Так и быть, начнем сексуальные игры, – сдался Донцов. – Ну тогда слушай. Заявился я, значит, на хату, где эту козу держат. Живет она там, скажу я, припеваючи. Жрет от пуза, курит американские сигареты и смотрит по телевизору передачи из жизни животных. Особенно про обезьян любит. Родня ейная, как-никак. Свобода девахе предоставлена полная. Ходит по всей квартире, спит в комнате одна, бычки выкидывает в форточку, на кухне сама себе чай заваривает. Только когда охранник в туалете сидит или за покупками в магазин бегает, ее наручниками к батарее пристегивают, предварительно лишив всех предметов, способных заменить отмычку. – То есть какое-то время она все же бывает одна, – уточнил Донцов. – Естественно. Когда на цепи сидит, когда нужду справляет и когда спит. Не полезешь ведь к ней под одеяло. Хотя ночью охранник регулярно заглядывает в спальню… А ты чего боишься? Суицида? – Я уже и сам не знаю, чего бояться. Кстати, как ты считаешь, одного охранника достаточно? – Если надо будет, он ее пальцем раздавит, как жужелицу. Пикнуть не даст. – А вдруг она его сковородкой по голове? Или вилкой в сонную артерию? – Вся посуда там одноразовая. Колюще-режущие предметы отсутствуют. Самое грозное оружие – зубная щетка. – Опытный человек и зубной щеткой может много бед натворить… Ладно, валяй дальше. – Осмотрел я там все внимательно, сделал необходимые замечания и попробовал с ней заговорить… – По-каковски? – поинтересовался Донцов. – Или ты вьетнамский знаешь? – При чем здесь вьетнамский… Существует простейший язык международного общения, понятный всем нормальным людям даже без предварительной подготовки. Кулак под нос – значит угроза. По голове погладили – молодец. Ну и так далее. Вот в таком плане мы с ней и общались. И вижу я, что девчонка с последнего раза сильно переменилась. Тогда как мышонок дрожала, дверного скрипа пугалась, при виде каждого нового человека в комок сжималась. А теперь ничего, лыбится даже. И главное, глазками так и стреляет, так и стреляет. – Она что – флиртовать с тобой пыталась? – Да нет же! Изучала она меня. Присматривалась. А улыбочки строила только для понта. – Зачем тебя, Саша, изучать? – усомнился Донцов. – Ты и так весь как на ладони. – Это тебе, суконной душонке, такое кажется… А чуткие женщины сразу ощущают во мне загадку. Впрочем, это не важно. Важно, что у девчонки настроение изменилось. С чего бы это, думаю. В ее положении особо веселиться нечему. Значит, каких-то перемен ждет. Или маляву с воли получила. Подзываю охранника и в его присутствии произвожу личный обыск. – Опять ты за свое! Закон для кого пишется? Смотри, нарвешься на неприятности. – Да ладно… Какие тут могут быть сантименты… А если она бритвочку под стелькой носит? Короче, ты не бранить меня должен, а, наоборот, – другим в пример ставить. Вот что я у нее в брючном кармашке нашел. Цимбаларь предъявил свернутую в трубочку записку, на которой характерным почерком Лукошникова было что-то написано не по-русски. – Древнегреческий, – констатировал Донцов, опознав в тексте такие приметные буквы, как «сигма» и «омега». – Понеслись в Институт языкознания. Остальное доскажешь по дороге. Как назло, все знатоки древнегреческого, в том числе уже известная Донцову парочка, подались за город на конференцию «Структурная типология языка», но в конце концов нашлась юная практикантка, не устоявшая перед чарами Цимбаларя, а главное, кое-что кумекавшая в избранной профессии. При помощи словаря она за полчаса сделала дословный перевод записки. Состояла та всего из пяти предложений и смысл имела довольно туманный: «У нас все готово. Долгожданный гость появился на горизонте. Время и место остаются прежними. Теперь все зависит только от тебя. Эдгар тебе поможет». – Обстановка накаляется. – Донцов и мял записку, и смотрел ее на свет, и даже нюхал. – И это хорошо. – Почему? – поинтересовался Цимбаларь, всегда старавшийся добывать свой хлеб малой кровью. – Труднее всего достать противника, отсиживающегося в глухой обороне. А атакующего ловят на контратаках… Ты звякни на всякий случай охраннику. Пусть с девчонки глаз не сводит. Спустя четверть часа, когда диск допотопного телефонного аппарата, фигурально говоря, раскалился от безуспешных попыток дозвониться до нужного абонента, Цимбаларь зловеще изрек: – Не хотят трубку брать. Или уже некому. Дальнейший обмен мнениями между коллегами проходил в машине, кратчайшим путем мчавшейся к месту заключения хрупкой азиатской девушки Доан Динь Тхи. – Как эта записка могла попасть к ней? – ломал голову Донцов. – Адрес квартиры знают считанные люди. Не замешан ли здесь охранник? – Он только утром узнал, куда именно его посылают дежурить, – возразил Цимбаларь. – Постучали в дверь и передали записку вместе с пачкой денег. – Лестничную площадку контролирует телекамера. Охранник отключить ее не может. – А подбросить записку в квартиру реально? – Как, через мусоропровод? Дверь двойная. Этаж десятый. Балконов нет. Соседи – проверенные люди. – Ладно, с этим как-нибудь потом разберемся. Давай подумаем над текстом. – Донцов развернул записку, которую все это время не выпускал из рук. – Первая фраза: «У нас все готово». Что у них готово? Новое преступление, побег, военный переворот в Уганде, борщ с пампушками? – Готово то, что они заранее наметили. Больше тут добавить нечего. – Допустим. «Долгожданный гость на горизонте». Как это понимать? – Появился кто-то, кого долго ждали. – А почему на горизонте? – Появился-то он появился, но поздороваться за ручку еще не успел. На подходе, так сказать. – «Время и место остаются прежними». Здесь как раз все понятно. Знать бы только это время, а главное – место. «Теперь все зависит от тебя». Смекай, Саша, смекай. У тебя получается. |