Онлайн книга «За миллиард лет до конца света»
|
— Нет, я лучше коньяку. Захар, достаньте там, пожалуйста, в холодильнике, икру и масло… и вообще все, что там есть. Жрать хочется. Малянов сходил в бар, взял коньяк и рюмки, показал язык креслу, в котором давеча сидел Игорь Петрович, и вернулся к столу. Стол ломился от яств. Наемся и напьюсь, подумал я с веселой яростью. Молодцы ребята, что приехали… Но все получилось не так, как я думал. Едва мы выпили и я принялся с урчанием поедать гигантский бутерброд с икрой, как Вайнгартен совершенно трезвым голосом сказал: — А теперь, отец, рассказывай, что с тобой произошло. Малянов поперхнулся. — Откуда ты взял?.. — Вот что, — сказал Вайнгартен, переставши сиять как масляный блин. — Нас здесь трое, и с каждым из нас кое-что произошло. Так что не стесняйся. Что тебе сказал этот рыжий? — Вечеровский? — Да нет, при чем здесь Вечеровский? К тебе явился маленький огненно-рыжий человечек в этаком удушливо-черном костюме. Что он тебе сказал? Малянов откусил от бутерброда сколько в рот влезло и принялся жевать, не чувствуя вкуса. Все трое смотрели на него. Захар смотрел смущенно, робко улыбаясь, то и дело отводя взгляд. Вайнгартен бешено выкатывал глаза, готовясь заорать. А мальчишка, держа в руке обмусоленную шоколадную плитку, весь так и подался к Малянову, словно хотел в рот ему вскочить. — Ребята, — сказал Малянов наконец. — Какие там рыжие? Никакие рыжие ко мне не приходили. У меня все было гораздо хуже. — Ну, давай, давай, рассказывай, — нетерпеливо сказал Вайнгартен. — Почему это я должен рассказывать? — возмутился Малянов. — Я из этого никакого секрета не делаю, но чего ты тут передо мной разыгрываешь? Сам рассказывай! Откуда, интересно, ты узнал, что со мной вообще что-то случилось? — Вот расскажи, а потом и я тебе расскажу, — упорно сказал Вайнгартен. — И Захар расскажет. — Вот вы и давайте оба и рассказывайте, — проговорил Малянов, нервно намазывая себе новый бутерброд. — Вас двое, а я один… — Ты рассказывай, — приказал вдруг мальчик, ткнув в сторону Малянова пальцем. — Тише, тише… — прошептал Захар, совсем застеснявшись. Вайнгартен невесело хохотнул. — Это ваш? — спросил Малянов Захара. — Да вроде мой… — странно ответил Захар, отводя глаза. — Его, его, — сказал Вайнгартен нетерпеливо. — Между прочим, это как раз часть его рассказа. Ну, Митька, давай… не ломайся… Совсем они сбили Малянова с панталыку. Он отложил бутерброд и стал рассказывать. С самого начала, с телефонных звонков. Когда одну и ту же страшную историю рассказываешь второй раз на протяжении каких-нибудь двух часов, поневоле начинаешь обнаруживать в ней забавные стороны. Малянов и сам заметил, как разошелся. Вайнгартен то и дело всхохатывал, обнажая могучие желтоватые клыки, а Малянов прямо-таки целью жизни своей положил заставить засмеяться красавца Захара, но это ему так и не удалось — Захар только растерянно и почти жалобно улыбался. А когда Малянов дошел до самоубийства Снегового, стало и вообще не до смеха. — Врешь! — хрипло выдохнул Вайнгартен. Малянов дернул плечом. — За что купил… — сказал он. — А дверь у него опечатана, можешь пойти посмотреть… Некоторое время Вайнгартен молчал, постукивая по столу толстыми пальцами и подрагивая в такт щеками, а потом вдруг с шумом поднялся, ни на кого не глядя, протиснулся между Захаром и мальчиком и тяжело затопал вон. Было слышно, как чмокнул замок, в квартиру потянуло щами. — Охо-хо-хо-хо… — уныло произнес Захар. И сейчас же мальчик протянул ему обмусоленную шоколадку и потребовал: — Откуси! Захар покорно откусил и стал жевать. Хлопнула дверь, Вайнгартен, по-прежнему ни на кого не глядя, протиснулся на свое место и, плеснув себе в рюмку водки, хрипло буркнул: — Дальше… — Что — дальше? Дальше я пошел к Вечеровскому… Эти хмыри ушли, и я пошел… Вот только что вернулся. — А рыжий? — спросил Вайнгартен нетерпеливо. — Я же тебе говорю, ослиная твоя башка! Не было никаких рыжих! Вайнгартен и Захар переглянулись. — Ну, предположим, — сказал Вайнгартен. — А девица эта твоя… Лидочка… Она тебе никаких предложений не делала? — Н-ну… как тебе сказать… — Малянов неловко ухмыльнулся. — То есть… если бы я по-настоящему захотел… — Тьфу, болван! Да я не об этом!.. Ну, ладно. А следователь? — Знаешь что, Валька, — сказал Малянов. — Я тебе все рассказал, как было. Иди к черту! Честное слово, третий допрос за день… — Валя, — нерешительно вмешался Захар, — а может быть, тут действительно что-нибудь другое? — Брось, отец! — Вайнгартен весь перекосился. — Как это — другое? У него работа, работать не дают… Как это — другое? И потом, мне же его назвали!.. — Кто это меня назвал? — спросил Малянов, предчувствуя новые неприятности. — Писать хочу, — ясным голосом объявил мальчик. Все уставились на него. А он оглядел всех по очереди, сполз с табурета и сказал Захару: — Пойдем. Захар виновато улыбнулся, сказал: „Ну, пойдем…“, и они скрылись в сортире. Было слышно, как они гонят рассевшегося в унитазе Каляма. — Кто это меня назвал? — сказал Малянов Вайнгартену. — Что еще за новости? Вайнгартен, склонив голову, прислушался к тому, что происходит в сортире. — Во Губарь влип! — произнес он с каким-то печальным удовлетворением. — Вот влип так влип! Что-то вязко повернулось в мозгу у Малянова. — Губарь? — Ну да. Захар. Знаешь, сколько веревочке не виться… Малянов вспомнил. — Он ракетчик? — Кто? Захар? — Вайнгартен удивился. — Да нет, вряд ли… Хотя вообще-то он работает в каком-то ящике… — Он не военный? — Ну, знаешь ли, все ящики в той или иной… — Я про Губаря спрашиваю. — Да нет. Он — мастеровой, золотые руки. Блох мастерит с электронным управлением… Но беда не в этом. Беда в том, что он — человек, который бережно и обстоятельно относится к своим желаниям. Это его собственные слова. Причем заметь, отец, это истинная правда.. Мальчик снова появился в кухне и вскарабкался на табурет. Захар вошел следом. Малянов сказал ему: — Захар, вы знаете, я забыл, а сейчас вот вспомнил… Ведь о вас Снеговой спрашивал… И тут Малянов впервые в жизни увидел, как человек белеет прямо на глазах. То есть делается белым, буквально как бумага. |