Онлайн книга «Три закона роботехники»
|
– Надежда вполне правомерная, – ответил Лэннинг. – Пусть так. Все равно, число машин, сдаваемых в аренду, не может быть слишком велико. Вряд ли вы на этом заработаете. Лэннинг уперся локтями о стол и с самым искренним видом подался вперед. – Позвольте мне говорить напрямик, джентльмены. Предубеждение, питаемое к роботам частью публики, метает их использованию здесь, на Земле, за исключением особых случаев. “Ю.С.Роботс” превосходно процветает на внеземных рынках и в области космических полетов; я не говорю уж о наших филиалах, выпускающих вычислительные машины. Но нас волнуют не только прибыли, Мы твердо верим, что использование роботов на Земле принесет людям неисчислимые блага, даже если вначале оно и обернется некоторыми экономическими неурядицами. Против нас выступают профсоюзы – это естественно, но мы вправе ждать поддержки от крупных университетов. Робот Изи избавит вас от черновой работы в науке, он станет вашим рабом, рабом корректуры. Вашему примеру последуют другие университеты и исследовательские институты, и если дело пойдет на лад, мы сумеем разместить роботов других типов, и так, шаг за шагом, нам постепенно удастся развеять это злосчастное предубеждение. – Сегодня Северо-восточный университет, завтра – весь мир, – пробормотал себе под нос профессор Майнотт. – Я вовсе не был столь красноречив, – сердито буркнул Лэннинг на ухо Сьюзен Кэлвин, – да и они тоже нисколько не ломались. За тысячу в год они прямо-таки вцепились в робота. Профессор Майнотт сказал мне, что никогда в жизни не видел такого красивого графика, а в корректуре не удалось отыскать ни единой ошибки. Харт охотно признал это. Строгие вертикальные морщинки на лбу Сьюзен Кэлвин не разгладились. – Все равно, Альфред, вам следовало бы запросить с них больше, чем они были в состоянии заплатить, а затем постепенно сбавить цену. – Возможно, – нехотя согласился Лэннинг. Обвинение еще не кончило допрос свидетеля. – После того как доктор Лэннинг вышел, вы поставили вопрос об аренде робота на голосование? – Именно так. – И каков был результат? – Большинством голосов мы решили принять сделанное нам предложение. – Что, по-вашему, решило исход голосования? Защита немедленно отвела вопрос. Обвинитель его перефразировал: – Что повлияло на вас лично? Что побудило вас проголосовать “за”? Вы, полагаю, голосовали в поддержку предложения? – Совершенно верно. Я голосовал за то, чтобы согласиться на предложение “Ю.С.Роботс”. Я поступил так потому, что на меня произвели впечатление слова доктора Лэннинга о долге, лежащем на интеллектуальной элите мира; долг ученых – развеять предубеждение человечества против роботов, тем более что роботы призваны помочь людям. – Другими словами, вы поддались на уговоры доктора Лэннинга. – Задачей доктора Лэннинга было уговорить нас. Он великолепно с ней справился. – Передаю свидетеля вам, – обратился обвинитель к защитнику. Адвокат подошел к свидетельскому креслу и несколько долгих секунд пристально разглядывал профессора Харта. – На самом-то деле вы были совсем не прочь заполучить робота И-Зэт-27, не так ли? – Мы полагали, что если робот сможет справиться со своими обязанностями, то он окажется полезным. – То есть как это – “если сможет справиться”? Насколько я понял, перед заседанием, которое вы нам только что описали, именно вы с особой тщательностью ознакомились с образчиками деятельности робота И-Зэт-27. – Да. Поскольку робот в основном занят исправлением грамматических и стилистических ошибок, а английский язык – это область, в которой я являюсь специалистом, то было логично поручить проверку работы машины мне. – Прекрасно. Так вот, среди материалов, с которыми вы ознакомились, было ли хоть одно задание, с которым бы робот справился не вполне удовлетворительно? Вот эти материалы они фигурируют в деле в качестве вещественных доказательств. Можете ли вы указать хотя бы на один неудовлетворительный пример? – Видите ли… – Я задал вам простой вопрос. Можете ли вы указать хотя бы на один-единственный неудовлетворительный пример? Вы проверяли эти материалы. Назовите хоть одну ошибку робота. Филолог нахмурился. – Ошибок не было. – Здесь передо мной образцы работ, выполненных роботом за четырнадцать месяцев его деятельности в Северо-восточном университете. Не будете ли вы так добры ознакомиться с ними и указать хотя бы одну незначительную ошибку? – Ну, знаете, – выпалил профессор, – когда он в конце концов ошибся, так это была всем ошибкам ошибка. – Отвечайте на мой вопрос, – загремел защитник, – и только на него. Можете ли вы отыскать хотя бы одну ошибку в этих материалах? Харт внимательно просмотрел каждый лист. – Здесь все в порядке. – Если исключить вопрос, ради которого мы собрались, знаете ли вы хотя бы об одной ошибке, допущенной роботом И-Зэт-27? – Если исключить вопрос, рассматриваемый судом, не знаю. Защитник прокашлялся, словно отмечая конец абзаца, и задал новый вопрос: – Вернемся к голосованию. Вы сказали, что большинство собравшихся голосовало за аренду. Как распределились голоса? – Насколько я помню, тринадцать против одного. – Тринадцать против одного! Не кажется ли вам, что это чуть больше, чем простое большинство? – Нет, сэр, не кажется, – весь педантизм декана Харта вырвался при этом вопросе наружу. – Слово “большинство” в английском языке означает “больше половины”. Тринадцать из четырнадцати – это большинство, и ничего больше. – Я бы сказал, практически единогласно. – И тем не менее всего лишь большинство. Защитник изменил направление атаки. – И кто же был единственным несогласным? Декану Харту стало заметно не по себе. – Профессор Саймон Нинхеймер. Защитник разыграл изумление. – Профессор Нинхеймер? Заведующий кафедрой социологии? – Да, сэр. – Сам истец? – Да, сэр. Защитник поджал губы. |