Книга Страсть по завещанию, страница 38 – Сабрина Джеффрис

Он нахмурился. Она так и сделает. Ведь эта женщина настолько упряма, насколько и прекрасна.

— И не думайте обгонять меня, — добавила она. — В Холстед-Холле прекрасная конюшня, а Леди Белл одна из лучших лошадей.

— Леди Белл? — насмешливо переспросил Джексон. — Не Громкий Выстрел или Ружье?

— Когда я была маленькой, так звали мою любимую куклу, — пояснила она. — Это был последний подарок мамы перед смертью. Я постоянно играла с ней, и в конце концов кукла так истрепалась, что, когда я выросла, ее просто выбросили. — Она помолчала, затем тихо проговорила: — Потом я жалела об этом, но было поздно.

У Джексона перехватило горло и замерло сердце.

— Ладно, — сдержанно проговорил он. — Поехали вместе.

От удивления у нее порозовели щеки.

— Спасибо, Джексон! Я вас не подведу.

— Надеюсь, — проворчал он. — И прошу вас: никаких необдуманных слов или действий. Вы слышите?

— Я всегда веду себя разумно!

— Я бы не сказал. Вы только что разгуливали с заряженным ружьем в руках.

— Теперь вы все время будете напоминать мне об этом?

— Не дольше, чем мы оба проживем на этом свете.

В ту же минуту, как у него с языка сорвались эти слова, Джексон был готов убить себя. Они прозвучали как клятва, за которую он был готов на все, лишь бы она осуществилась.

К счастью, она не обратила на это внимания — Селия беспокойно ерзала в седле.

— С вами все в порядке? — спросил он.

— Мне что-то попало в чулок и натирает ногу. Не обращайте на меня внимания.

При слове «чулки», у Джексона пересохло во рту и тут же ожили воспоминания вчерашнего дня: как он приподнял ее юбку и ощутил голень, затянутую в гладкий шелк чулка, как продвигал руки выше, к ее бедрам… Во рту появился привкус…

Боже, спаси меня! Нельзя думать о таких вещах, сидя в седле.

В этот ранний час дорога, как ни странно, была оживленной. Местные фермеры направлялись на рынок или в город, а работники разъезжались по полям. К облегчению Джексона, это давало возможность ехать молча. Разговор с ней сбивал бы его с мыслей о предстоящем деле, особенно если бы пришлось обсуждать ее поклонников.

Проехав несколько миль, она беззаботно спросила:

— Ваша тетя ничего не имеет против того, что вы отсутствуете уже несколько недель?

Повод для разговора был нейтральным.

— Нет. Она понимает, что это моя работа.

— Думаю, она гордится вами.

— Вас это удивляет? — медленно проговорил он.

— Нет! — Она бросила на него оценивающий взгляд. — Почему я должна удивляться? Мне говорили, вы очень опытный сыщик.

— Но недостаточно опытен, чтобы удовлетворять требованиям вашей милости, — поддразнил он ее.

— Я этого не говорила. Насколько я вижу, вы вполне соответствуете всем рекомендациям. — Она перевела взгляд на дорогу. — Неудивительно, что вас прочат на место председателя суда.

Его желудок сжался. Ему следовало бы догадаться: любой разговор с Селией непредсказуем.

— Очевидно, вам сказала об этом ваша бабушка?

На ее лице промелькнуло беспокойство.

— Она говорит, вам следует быть осторожным, чтобы вас не смогли обвинить в какой-либо бестактности. Это может навредить возможному назначению. Она просит меня проследить за тем, чтобы вы не попали в неловкую ситуацию.

— О, даже так! — Миссис Пламтри еще более коварна, чем он предполагал. — Я смотрю, вы очень послушны. Но как же тогда эта поездка? Мы ведь опять одни. Причем предложение исходило от вас.

У Селии зарделись щеки, и она стала так красива, что Джексон отвел глаза.

— Не беспокойтесь, — проговорила она, — никто не узнает о нашей поездке. Даю вам слово.

— Так же как никто не знает о том, что вчера мы были наедине?

— Никто!

— Ну конечно. И ваша бабушка тоже не догадалась, что мы были вместе? Любой мог видеть, когда мы прогуливались под руку, не так ли?

— О! Но я наболтала ей что-то о том, что мы расстались перед тем, как я направилась в северное крыло.

— Так она вам и поверила, — заметил он скептически.

— Да! — Селия закусила губу. — Думаю, поверила.

— Сомнительно.

Она нахмурилась, глядя на него.

— Что она вам сказала вчера вечером на балу?

«Что лишит вас наследства, если я посмею сделать вам предложение».

Он очень хорошо помнит эти слова, но никогда не скажет ей об этом. Селия, так же как и он, терпеть не может, когда ей диктуют, как себя вести. Она может выказать свое расположение к нему лишь для того, чтобы позлить бабушку. Не нужно ему это. Тем более она не имеет ни малейшего представления, как жить на малые деньги.

— Она спросила о моих намерениях в отношении вас. — Джексон постарался, чтобы голос его звучал ровно. — Я ответил, что между нами не может быть ничего серьезного.

— Вы так сказали? — Выражение ее лица стало непроницаемым, она уставилась на дорогу. — К счастью, я сказала ей то же самое.

«Все, — одернул он себя, — Перестань огорчать ее».

Он сжал в руках поводья.

— Вы ведь знаете Ба, — снова беззаботным тоном заговорила Селия. — Её невозможно переубедить, что бы ей ни говорили.

— Она, безусловно, успокоится насчет нас, когда вы объявите ей, что принимаете предложение герцога, — спокойно проговорил он.

— Когда я объявлю об этом? — тихо проговорила она и замолчала. — Я должна… кое-что вам сказать.

Джексон стиснул зубы. Черт, черт, черт! Должно быть, она уже приняла решение и сказала о нем вчера вечером после того, как он покинул их дом. Она позволит герцогу лечь с ней в постель, и ее жизнь, хотя она и…

— У меня и мысли не было выходить замуж за герцога.

Ошеломленный ее словами, он бросил на нее быстрый взгляд и облегченно вздохнул. Но тут же поймал себя на мысли: наверняка он неправильно понял ее слова.

— Неужели? Значит, счастливцем окажется кто-то из других претендентов?

Она перевела дух:

— На самом деле я собираюсь решить все совсем по-другому.

Кровь в его жилах вскипела.

— Я могу спросить, как именно?

— Думаю так: если я получу предложение от представителя высшего света, то сразу поставлю об этом в известность бабушку. Пусть она убедится, что я тоже могу быть интересна влиятельным мужчинам. Надеюсь, тогда она поймет, насколько глупым является ее ультиматум, и отменит его.

Боже правый! Вот этого он уж никак не ожидал.