Книга На первом дыхании, страница 9 – Владимир Маканин

— Да зачем она тебе? — кипятился Игорь Петров. Этот милый коми понятия не имел, что такое три года в кукуевских степях. Такое не объяснишь. Я затопал в коридор — телефон находился там. Общий, как и ванная. Но без расписания.

— Ты замужем? — первое, что я ей заорал.

Во всех комнатах коммуналки стало удивительно тихо. Затаили дыхание.

— Нет. — И Вика Журавлева засмеялась.

— Ну тогда приезжай. Поболтать хочется.

— Как это «приезжай»?

— Автобусом, метро, такси. Как хочешь.

— Олег. Не могу я. Я подругу провожаю.

— Приезжай с подругой.

— Бестолковый какой. Я же тебе сказала — она улетает сегодня в ночь. В Киев… В другой раз, Олег, я с удовольствием.

Главное — это долбить как дятел.

— Нет, Вика. Ты все-таки приезжай — вместе ее проводим. Я ей чемодан нести буду.

* * *

Они приехали. Подруга была с чемоданчиком. Внешне так себе. Но гордая. Держалась как княжна Тараканова.

Вика Журавлева, напротив, высказалась этак простецки:

— Как это вы нас приглашали?.. А стол-то пуст!

Вика понимала, что к чему. Не ломалась. Три года без замужества делают женщину проще.

— Сию минуту, — сказал я.

— Только учти — у нее в два ночи самолет.

— На Киев? — спросил я.

— Да, — ответила княжна величаво.

Я вышел. Толкнулся к непросыхавшему. Он сидел в полном одиночестве: как загипнотизированный.

— Эй, — тронул его я.

— Что?

— Пойдешь в магазин и купишь три бутылки вина. Одну из них возьмешь себе — за труды. Понял?

Он понял. Он мгновенно понял. Я еще не выложил деньги, а он уже протягивал за ними руку.

— Подожди, — сказал я. — Если ты вернешься пьяный, без денег и без бутылок, то помни, что у меня в портфеле есть молоток. Я проломлю тебе им голову.

— Да ладно тебе.

— Помни: я человек степной. Я сначала бью, а потом думаю.

Он взял деньги и ушел. Или он видел, что у меня никакого портфеля не было, а стало быть, не было молотка (для пьяницы мелкий факт очень важен). Или же тут действовали более тонкие законы бытового алкоголизма. Не знаю. Но только он не пришел. Как в воду канул. Прошел час, а его все еще не было. Магазины уже были закрыты.

Я не очень жалел. Вино хорошая штука, но без него иногда пьется чай. Люди несколько скованны, робеют, но в этом-то и суть. Разговор осторожный и ломкий, как тонкий лед. А инстинкты в глубоком пока резерве. Еще успеется.

* * *

Мы посидели и поболтали. Игорь, Вика Журавлева и я говорили. Княжна мило молчала. Часа через два начали собираться.

— Надо найти такси.

— Найдем, — сказал Игорь Петров.

Он очень хорошо держался. Уверенно.

Когда мы спускались по лестнице — услышали шум и гам. Потому что этажом ниже шла настоящая гульба. Пьянка классического образца: вечеринка с песнями. И никакого тебе чая. На лестничной клетке два хорошо одетых и хорошо выпивших парня спорили. Они так сыпали словами и столько вкладывали страсти, что я решил — моднючая, мол, разговорная бодяга. Физики и лирики. Стоики и нытики. Оказалось, однако же, совсем не то.

— Давай его просто выкинем на улицу, — предлагал первый.

— Неудобно.

— А в доме держать такую пьянь удобно? И как он сюда попал?

— Вдруг мы его выкинем, а он окажется их родственником.

— Нет. Они его тоже впервые видят.

— Что ты предлагаешь — прямо так вынести и положить его на асфальт?

— Если ты такой нежный, можно на клумбу.

— А если мы его вынесем, а он там даст дуба?

— А если он в доме даст дуба?

Все это они выкрикивали в темпе скорострельного автоматического оружия. Я еле смекнул, в чем дело.

— Стоп, — сказал я своей команде. — Это ж о нем речь. Это ж он!

— Кто?

И я объяснил — это, мол, наш долгожданный.

Мы приостановились. Но тут заупрямилась Вика Журавлева — опоздаем, дескать, на самолет. Дескать, как хотите, а в аэропорт доставьте. Она хотела, проводив княжну, возвращаться не одной, а с нами вместе. Ей было далеко ехать. А может, хотелось, чтобы ее проводил льняной Игорь Петров. Поди угадай, чего она хотела.

Но я при случае тоже упрям.

— Стоп, братцы.

И я объяснил им, что это нечестно. Парень все сделал, как обещал, — купил нам вино и даже принес. А если он ошибся этажом, это не умысел. Это беда, а не вина.

— Да на черта он тебе сдался?! — шумела Вика.

— Надо его уложить спать.

— Мы опаздываем!

Но я не мог его бросить: ведь посылал его я. И потому я бросил не его, а их. Игоря Петрова, некрасивую княжну и шумливую Вику. Я поднялся опять наверх и сказал спорящим на лестничной клетке, что все-таки не надо этого перепившего парня прятать в газон. Все-таки осень. Холодно.

— Я же ему говорил! — обрадовался поддержке второй. — Вот и друг говорит, что на клумбе будет холодно. Осень есть осень!

В приоткрытую дверь слышались шум и гам застолья. Я вошел. Непросыхавший сидел на стуле — свесил голову и пускал пузыри. Лыка он не вязал. Я подхватил его и поволок на этаж выше — домой.

Я совершенно взмок. Я уложил его на постель, пиджак повесил на стул. И зачем-то решил его даже разуть. Люблю, когда держат слово. Для таких я тоже всей душой.

— А еда в доме есть? — вдруг спросил он тупо. Спутал меня с женой, которая, видно, не один раз доставляла его домой волоком. — Изменять?.. мне? — И он двинул меня в подбородок.

Если это был не нокаут, то что-то очень на нокаут похожее. Я тут же улегся на пол возле кровати. Когда я очнулся, он плакал. И здорово скрежетал зубами.

— Гадина!.. Изменять мне с Шариковым!

А глаза его были закрыты. Я погасил свет и, пошатываясь, кое-как выбрался.

* * *

Повезло — я тут же схватил такси и примчался в аэропорт. Там я нашел княжну с чемоданчиком. А этой парочки, конечно, уже не было. Княжна сидела, подперев голову рукой. Нет, не спала. Рейс отменили, и она ждала следующего.

— Это называется, они тебя проводили.

— Они проводили. — И она спокойно добавила: — Здесь им незачем торчать.

— Еще бы. Вдвоем им гораздо веселее. Теперь я припоминаю — у Вики Журавлевой всегда была мертвая хватка.

— Возможно.

Она не хотела сочувствия. Держалась княжной. Ей не очень-то важно, осталась ли она одна или в компании. Она древнего рода и цену себе знает. Звали ее Валей. Сейчас стало видно, что она некрасивая.