Онлайн книга «Время, чтобы вспомнить все»
Бланш Монтгомери сидела с матерью Джо в гостиной. — Мама, — позвал Джо. — Я в гостиной, дорогой. — Нечего следить своими грязными ботинками по всему дому, — сказала Марта. — Давай я их вытру. — Марта вытирает грязь с моих ботинок! — крикнул Джо. — Сними ботинки и иди сюда, — сказала Шарлотт. Джо направился в гостиную, но, завидев Бланш Монтгомери, в нерешительности остановился. — Я хочу, чтобы ты извинился перед миссис Монтгомери за то, что ушел из ее дома таким образом. — Я прошу прощения, — сказал Джо и развернулся, чтобы уйти. — Этого достаточно, миссис Монтгомери? — спросила Шарлотт. — Мне очень жаль, что такое случилось и… — Нам всем жаль, что такое случилось. Спасибо за то, что вы пришли. Очень разумное решение. Марта, будьте добры, проводите миссис Монтгомери к парадной двери, — сказала Шарлотт, лишь слегка сделав ударение на слове «парадной». Бланш повернулась к Джо. — Мне очень жаль, Джо, что так все обернулось. В следующем году, я надеюсь, мы… — Конечно. Благодарю вас, — сказала Шарлотт. Бланш Монтгомери ушла, и тогда Джо рассказал матери свою версию происшествия — правдивую. — И это все? Ты не шалил до начала игры? — Нет, мама. И к тому же это была первая игра. И нас даже не покормили. — О какой еде может идти речь, когда вы ушли раньше времени. Я велела Марте накрыть тебе ужин в кухне. Я очень тобой недовольна. — Но почему, мама? Она сказала, что мы жульничаем, а мы не жульничали. Я первым увидел наперсток. — Я не этим недовольна. Джентльмены не устраивают сцен. Ты был в их доме гостем, и ты обязан был придерживаться правил, принятых в доме, где тебя принимают. Я сказала Марте, чтобы она не давала тебе десерт. — А что сегодня на десерт? — «Плывущий остров». — Но «Плывущий остров» — мой любимый десерт! — Что ж, очень жаль, но это твое наказание, и не только за то, что ты забыл, как ведут себя джентльмены, но и за то, что не пришел сразу же домой. А что, если бы у кого-то сорвалась с поводьев лошадь и кинулась на тротуар? — Я бы забежал в магазин. — Пожалуйста, мне не нужны твои готовые ответы. Я очень недовольна тобой, очень недовольна. А теперь иди ешь ужин и готовься ко сну. В те дни семья Монтгомери была на том же социальном уровне, что и семья Чапинов и Мак-Генри, правда, Бланш была родом не из Гиббсвилля. Она родилась в Рединге и переехала в Гиббсвилль, выйдя замуж. На самом деле Бланш была дальней родственницей Шарлотт, но когда Бланш переехала в Гиббсвилль, Шарлотт пальцем для нее не пошевелила и теперь была рада тому, что отнеслась к Бланш с пренебрежением. — У вас сейчас есть какие-нибудь дела с фирмой Монтгомери? — спросила она Бена в тот вечер. — Что ты имеешь в виду под делами? — Ну какие-нибудь деловые переговоры? — Нет, а почему ты спрашиваешь? Она представила мужу свою собственную версию происшествия. — Если ты имеешь в виду, хорошие ли у нас отношения с фирмой Монтгомери, то пусть тебя это не волнует. — Пусть меня это не волнует? — Ты, случайно, не замышляешь какой-то ответный удар или какую-то месть? — Ну не совсем. Просто я хотела знать. — Мы скорее всего будем с ними по разные стороны барьера. Они берутся за дела, от которых мы отказываемся из-за нашей связи с ассоциацией «Уголь и железо». Как же ты собираешься поставить Бланш на место? — Ты такой догадливый, — сказала Шарлотт. — Я еще не придумала. — Я бы не хотел быть на месте Бланш Монтгомери, — заметил Бен. — То, что она получит, она получит по заслугам. Она на это сама напросилась. Разумеется, я не буду с этим торопиться. — Будешь ты, Шарлотт, торопиться или нет, а она сообразит, почему ты это сделала, — сказал Бен. — Да, но, что бы я ни придумала, было бы… проще, если бы она не знала, что это моих рук дело. Бесс Мак-Генри… Если бы она была немного тверже, но это, пожалуй, как раз в нашу пользу. Бесс довольно бесхарактерная, и Бланш никогда на нее не подумает. Дай-ка мне сообразить: а Бесс родственница Монтгомери или нет? Нет, думаю, что не родственница. — Нет, они не родственники, — сказал Бен. — Прежде чем ты возьмешься за это дело, задай себе вопрос: не осведомлены ли Монтгомери о каких-то наших слабостях? — Я и не знала, что у нас есть слабости, — сказала Шарлотт. — По крайней мере такие, которыми Монтгомери могут воспользоваться. — В таком случае к черту осторожность, действуй! — Мне понадобится твоя помощь. Возможно, ты услышишь о каких-то их намерениях, которым мы можем помешать. Я рада, что не позвонила ей, когда она сюда переехала. — Да, теперь это выглядело бы лицемерием, — сказал Бен без тени улыбки на лице. — А может, тебе устроить большую вечеринку, а их не пригласить? — О, Бен! До чего же мужчинам не хватает утонченности. — Это точно. Если бы, скажем, Бланш решила завести любовника… — Бланш? В Гиббсвилле? Никто не заводит любовников в Гиббсвилле, — сказала Шарлотт. — Где она будет с ним здесь встречаться? — И я часто об этом думал. — Ты думал? — спросила Шарлотт. — Ну да, и ты, моя дорогая, тоже об этом думала, иначе ты бы не задала такой вопрос. — Боже, Боже, Боже мой! Какие же мы сообразительные. Я знаю, где они могут встречаться. В летнем доме. Было нашумевшее дело, и тебе оно известно не хуже, чем мне. — Да, и с тех пор ни одна уважаемая женщина Гиббсвилля не ездит в летний дом без мужа. Летние дома практически стали синонимами мест тайных свиданий. Так, все эти разговоры не по мне. Ты, моя дорогая, сама выбери форму мести, но не запускай машину в ход, не посоветовавшись со мной. У нас в кладовках тоже найдется с парочку скелетов. — Я не люблю это сравнение. — Это не сравнение, это метафора. Я и не думал, что ты ее любишь, но, пожалуйста, не забывай: о нас с тобой тоже можно распустить отличную сплетню. Заботливая мать, но при этом не жена своему мужу. — Можешь, Бен, прийти ко мне в спальню сегодня ночью. Если ты испытываешь такое сильное желание, что готов рисковать моей жизнью и наверняка, наверняка наградить меня ребенком, который даже и… для такого нет и названия. У тебя есть сын, здоровый, красивый, которым можно гордиться. Но ты не видел тех других, а я их видела. Как бы то ни было, ты имеешь право на мое тело, я полагаю. — Ладно, Шарлотт, прекратим этот разговор. |