Онлайн книга «У каждого свой рай»
|
Мне было понятно удовольствие, которое испытывает кот, глядя на мышь перед тем, как он вцепится в нее зубами. – Я не обедала. Директору лицея нужен был мой класс. Для выпускного экзамена. Он меня отпустил с обеда. Я прошлась по улице Буасси-д'Англа. Его адамово яблоко быстро задвигалось. – Ага… По улице Буасси-д'Англа… И когда ты там была? – Между тринадцатью и пятнадцатью часами. – Где же мои сигареты? – спросил он. Настроенная воинственно, но достойная жалости, я принесла ему пачку, оставленную в спальне. – Возьми… Я не решалась причинить ему боль. Он казался беззащитным. Он будет мне врать. Плохо. Мне стало страшно. А что, если сегодня вечером ничего не говорить. Сказать завтра? Чтобы иметь время на размышления, я предложила ему вместе помыть салат. – Прекрасная мысль! – воскликнул он с облегчением. Марк был не в ладах с психологией. Он дал бы соску Федре. Несчастный, он чмокнул меня в правую щеку, как старый садист. Позже, в кухне, мы открыли холодильник, и Марк, заглянув через мое плечо, обнаружил несколько просроченных йогуртов, шесть штук садового цикория с позеленевшими концами, забытую открытую пачку молока. Результат раскопок. Я поклонилась двум надутым помидорам, пристроившимся, как пара сплетниц, на решетке под морозилкой. Они прижились там давно. Мы не прикасались к ним, поскольку убывало желание их использовать и недоставало решимости их выбросить. Кусок пожелтевшего масла покоился на блюдечке. А что до салата, то он годился для посадки за пределами земной жизни. Непригодный. Уже две недели, поддавшись лени, я брала полуфабрикаты у итальянского бакалейщика. Я больше не была домохозяйкой, которая избавляется от комплекса, приготавливая массу овощей, чтобы пища была здоровой. Священный огонь погас, у меня не было желания проявлять свои достоинства. Мне не хотелось больше, чтобы меня похлопывали по плечу: «Ты все умеешь делать, любовь моя», «Ты фантастическая женщина». «Знаете, моя жена делает одинаково хорошо и диссертацию, и треску по-провансальски…» Я отказывалась быть женой-экономкой. Благодаря моим покупкам у бакалейщика мы познакомились с кулинарным искусством Италии, словно прошлись по стране, с севера на юг и с запада на восток Мы объедались превосходными блюдами с макаронами, а Марк без труда опустошал бутылку кьянти за каждым ужином. Легким опьянением он пытался оживить нашу супружескую жизнь. – Это будет прекрасный вечер для похудения! – воскликнул Марк. – Мне надо похудеть хотя бы на три килограмма. И быстро… Я должен ехать в Милан… Перед расстрелом он сам себе рыл могилу. – Тебе надо очень быстро похудеть, чтобы поехать в Милан? – Я сделала паузу, а затем добавила: – Мы едем в Милан, когда? – Не мы. Я. – Ты собираешься ехать туда один? – Я еду туда один. – Почему? – Поездка утомительная, скучная. Милан – большой опасный город, по вечерам пустеет. Не стоит туда ехать. Он говорил излишне просто. Он рылся в одном из встроенных довольно высоко шкафов, чтобы отыскать средство для похудения. Мой порошок. Он взял столовую ложку порошка и развел его в чашке. Ему хотелось похудеть с помощью моего средства. Чтобы еще больше нравиться девице. Он встряхнул густой раствор, затем перемешал его. Мое молчание встревожило его. – Что хорошего ты купила? А если бы я купила что-то плохое, неудачное, плохо скроенное, очень дорогое… – Ничего, просто гуляла… Он пытался протереть комки своего пойла через очень частое сито. Я сухо произнесла: – Я тебя видела на улице Буасси-д'Англа. С девицей. Он замер. Затем глубоко вздохнул и снова принялся за работу. – Досадно. Я предполагал, что мне удастся продержаться, по крайней мере до сентября. Он смотрел на меня снисходительно. – Тебя это потрясло… – Спасибо, да. Он добавил: – Это вынужденно… Не забывай, мы женаты уже восемь лет, Лоранс. Он меня привел в замешательство. – И что же? – Восемь лет, это много. Я начал ржаветь. Не следить за собой. Не бриться по воскресеньям. Когда однажды, в воскресенье, во второй половине дня, я обнаружил щетину, я понял, что это никуда не годится. Мы слишком привыкли друг к другу. Я была как громом поражена. Марк был спокоен, он говорил хорошо, должно быть, предусмотрел такого рода объяснение. Ему было неловко, когда надо было врать нашим матерям, сбивался, и я его пинала ногой под столом. «Что с тобой? Ты мне делаешь больно», – восклицал он тогда. Он опустил ложечку в смесь. – Надо признать старую истину. По натуре мужчина – многоженец. Жить с одной женщиной, даже такой исключительной, как ты, надоедает. Неизбежно. Я попыталась восстановить свои позиции. – А жить с одним и тем же мужчиной? Не надоедает? – Мне кажется, что у женщины от природы другие потребности. – Потребности? – Фантазии, возбуждения, сексуальная нервозность. Мы скроены по-разному, – объяснил он мне. Вот так открытие. Он попробовал то, что приготовил. – Невкусно, но полезно. Его самоуверенность действовала на меня успокаивающе. В свою очередь, я приготовила себе пойло с комками. Отнесла эту замазку в гостиную, чтобы наполнить желудок и таким образом утолить чувство голода. Марк, устроившись на диване, закурил. – Брак подходит не всем. Если бы ты поступилась… Я отпила два глотка, поставила чашку. – Тебе следовало бы рассказать мне об этой девице, признаться… – Признаться? Я не преступник. До сих пор мне везло. Через неделю я бы поехал с ней в Италию. Я придумал Милан для тебя. Милан – слишком серьезно. Сорренто. Туда едут влюбленные. Я не испытывала злости. Мы говорили спокойно, чувствовали себя почти непринужденно. – Как бы то ни было, я должен тебе сказать, Лоранс. Я тебя очень люблю. Я тебя уважаю. – Ты меня уважаешь. – Ну да, не все мужчины действуют так осторожно, как я, чтобы не оскорбить свою жену. У тебя никогда не было ни малейшего подозрения. – Не было. Ну так что же? Я должна была оценить искусство его вранья. Даже поаплодировать. – Что ты собираешься делать после поездки в Италию? – Как всегда, отправиться к маме. – Она в курсе? – Что ты! Нет. Я продолжила: – Теперь, когда нарыв созрел, я в курсе событий, ты чувствуешь облегчение и свободу? Не так ли? |