Онлайн книга «У каждого свой рай»
|
– Вы, должно быть, очень страстная и в то же время сдержанная. – Мне нужна ласка, – сказала она. Винсент подписал счет. – К тому же вы впечатлительны. Он был начеку. Она могла стать утомительной. Он посмотрел на свои часы, было не слишком поздно, у него еще было время. Но надо ли рисковать, чтобы увидеть, как она плачет. Винсент не выносил слез и избегал обременительных привязанностей. Он желал сознательно и свободно соглашающуюся женщину. Не жертву, а соучастницу. – Вы должны решить сами, хотите ли провести ночь со мной. – Ночь с вами? – повторила она. Эти запретные слова, которые предназначались другим женщинам, имеющим особое право поступать безрассудно, которые в будущем будут терзаться угрызениями совести, аморальным, вероломным. Сильным существам. Тем, кого называют «свободные женщины». Эти слова были обращены к ней. – У меня никогда не было приключений. Она была молода и чиста. Не психопатка, не склонная к самоубийству, не обманутая, это была одинокая женщина. Просто женщина. – Ничто не мешает нам полюбить друг друга, – сказал он, чтобы задобрить ее. Славный враль, он говорил, выстраивал слова, как опытный обольститель. Она нуждалась в красивом вранье. – Любить меня? Франция далеко отсюда, – сказала она. – Франция рядом. Она поднялась с трудом, ее стул был зажат в углу. – Желаю вам спокойной ночи, Винсент. Она споткнулась о стол. – Вы меня покидаете? – Должна. Вы меня пугаете, и я боюсь угрызений совести. А мне бы так хотелось… – Чего? – Переступить порог. Я, наверно, не сумею. – Я бы любил вас, – сказал он. – Очень сильно. – Спокойной ночи, Винсент. Она вышла из бара, чтобы подняться к себе в номер. Как раз до того, как дверь лифта закрылась, Винсент догнал ее. Он заметил освещенную кнопку пульта. Перевел взгляд на Иоланду. Она смотрела на плакат с синим морем. Лифт остановился, дверь открылась, Винсент взял Иоланду под руку. Они пошли по пустому коридору. Иоланда пошла к двери и попыталась ее открыть. Ему пришлось помочь. – Расстанемся здесь? – спросил он. Он был чуть выше ростом. – Да. Конечно. Так надо. Вы должны это понять. Он притянул ее к себе и поцеловал. Первый поцелуй другого мужчины, не Жоржа. Должно было свершиться невозможное, подумала она. Выскользнула из его объятий и вошла в комнату. Он вошел следом, поцеловал ее еще раз и, не выпуская, с унаследованной от предков ловкостью овладевать, захлопнул дверь, не давая ей опомниться от нескончаемого поцелуя. Она воспринимала все как бы со стороны. Раздвоившись, она видела себя: высокая женщина с узкими бедрами направляется к кровати, ложится, натягивает одеяло на голову, как это делала ребенком в былые времена, когда боялась темноты. Она слышала шаги Винсента. Он неторопливо убрал одеяло, потом простыню, потом страхи. Он ей оставил целомудрие. В этом мраке, в котором едва ли мог пробиться снаружи луч света, она приняла на себя упавшего в ее объятия мужчину. Слова, молчание. Ни малейшего представления о времени. Несколько стартов в великолепно организованное путешествие. Несколько нежных слов. Захлопнувшаяся дверь. Ночная прогулка по обитым бархатом туннелям. Как в бессвязных снах. И позже, очень далеко, настойчивый звонок телефона. Возвращение в день. Было уже светло, дневной свет пробивался сквозь плотные шторы. Она сняла трубку. – Алло? – Иоланда? – Да… – Это вы, Иоланда? Кто-то настойчиво хотел вернуть ее в повседневную жизнь. – Да, это я. – Говорит Жак Вернер… Она незаметно зевнула. – Да. – Вы еще спите? – Да. – Вы предпочитаете, чтобы я позвонил позже? – Да. – Что с вами? Вы не больны? – Больна? О нет. – Вы имеете представление о времени? – Нет. – Десять часов. – Да. – Когда вы уезжаете? – Куда? – В Италию. – В Италию? Кто говорил об Италии… С какой стати ехать в Италию? Сама мысль о том, чтобы встать, была неприемлемой. – Не знаю. – Вы хотите, чтобы я позвонил вам через час? – Наверно. Позвоните через час. – Вы странная. – Странная? – Вчера я вел себя нехорошо, – сказал Вернер. – Признаю это. Надо меня простить. Ваш визит меня взволновал и напомнил мне молодость. – Ах так? – сказала она. – В таком случае спасибо. До скорого. Она положила трубку и снова погрузилась в объятия Винсента. Она сохранила в своем теле воспоминание об этой ночи. Попыталась вызвать хоть какие-то угрызения совести, безуспешно. С чрезвычайным вниманием изучила диск телефона, нашла номер обслуживания на этаже. Позвонила, заказала себе завтрак Ей ужасно хотелось есть. Она обнаружила визитную карточку на прикроватной тумбочке. Визитная карточка Винсента с двумя телефонными номерами, один из которых был подчеркнут. Служебный и домашний адреса. И название города. В дверь постучали. Это был официант с подносом. Должно быть, считали, что в номере находится пара, все было в парном количестве, даже две чашки. Горячие рогалики, свежие вкусные хлебцы, огромный кофейник, обжигающее молоко. Она устроилась в кровати с завтраком, достойным Гаргантюа. Она уже съела два рогалика, проглотила две чашки кофе с молоком, когда услышала стук в дверь. – Войдите. Ключ в замке повернулся, и вошла горничная с огромным букетом цветов, завернутым в прозрачную бумагу. Желтые розы. – Здравствуйте, мадам. Я принесла вам цветы. Они превосходны. Можно поставить? Я принесла также большую вазу. – Розы, – повторила Иоланда. – Розы. Горничная поставила букет в огромную вазу и ушла. Иоланда наслаждалась четвертым рогаликом, любуясь букетом. Затем она встала и взяла конверт, прикрепленный к букету. Открыла его и обнаружила записку: «Желаю Вам приятного дня. Мне бы хотелось с Вами встретиться. Винсент». Она снова устроилась в кровати и набросилась на сладкие булочки. Оставались еще хлебцы. Сидя на кровати, она считала и пересчитывала розы. Семнадцать. Ей нравились эти семнадцать желтых роз. Она взывала к своей совести, та не подавала никаких сигналов, не было ни душевной боли, ни предчувствия изощренных наказаний – прекрасное состояние покоя в прекрасном благополучии, и тело легкое как перышко. Женщина-снежинка, оторвавшаяся от своего стерильного прошлого. |