Онлайн книга «У каждого свой рай»
|
Она распознавала слова по движению моих губ, как глухонемая. – Бросить Марка? Ты шутишь? Порозовев от волнения, она ловко подбирала крошки, чтобы скрыть свою нервозность: – Что-то случилось? Нельзя маме рассказывать все, что придет в голову. Я должна тщательно продумать свое вранье, чтобы оно было правдоподобным. Устав от попыток придумать что-то толковое, я готова была провалиться… Мама воскликнула: – Ты видишь, твою мать бросили, а теперь ты собираешься сделать то же самое со своим мужем? У меня не было другого выхода, как продолжать врать. – Я встретила очень хорошего человека… – Лучше Марка? – Он другой. – Ты сошла с ума, связаться… Бросают в крайнем случае, и к тому же ради лучшего. Но ради «другого». Кто он? – Американец. Я фантазировала с наслаждением. – Американец? – Она помолчала. – Я могла бы поклясться, что первым начнет изменять Марк. Он был слишком хорош. Слишком послушный. Тебя не беспокоило то, что по субботам он ходит по магазинам? В тридцать шесть лет ученый, красавец, погряз в быту, толкает тележку в универсаме и закупает лапшу на неделю… Это страшно… И кроме того, если бы он это делал для сверхсоздания, но не для преподавательницы из лицея!.. – Мама, к сожалению, я работаю. Мне хотелось бы тоже закончить свою работу по Фолкнеру. Но я не успеваю… – Ты же сдала свою тему, чего ты хочешь еще? Еще один диплом – и у тебя вообще не будет мужчины… Я начала злиться. – У тебя нет диплома, мама, и мужчины тоже. Она выдержала удар стойко. Она справилась с собой, чтобы избежать разрыва, который мог бы нас разлучить, учитывая наше упрямство, на годы. – А американец? Чего он хочет? – Я точно не знаю. – А ты? – Побывать в Нью-Йорке. Обрести немного свободы. И самое себя. – Ты мечешься в вакууме, Лоранс. Если бы у тебя были дети… – Чтобы страдать так, как ты? – Я зашла слишком далеко. – Ты все еще сожалеешь о том, что у тебя нет внуков. Займись собой. – Если мы не можем мирно разговаривать, – сказала она усталым голосом, – то нам лучше не встречаться. Некоторое время. – Ты меня спроваживаешь? Она пожала плечами. – Я никогда тебя не пойму. – Мама, я пришла с наилучшими намерениями. Я тебе даже предлагаю деньги, если ты согласишься их принять, на отпуск. Я как бы возвращаю ту сумму, которую дал отец, чтобы я смогла провести два года в Нью-Йорке. Я их возвращаю, но тебе. Согласна? Пожалуйста, не будем ссориться… Она наклонилась ко мне. – Поговорим об американце. – Его сын в моем классе. – Я сгораю от любопытства, – сказала она. Я сочинила красивую, но короткую историю. – Он пришел в школу поговорить со мной. Мать размышляла. – У американского мальчика не должно быть проблем с английским языком во французском лицее. – Но у него были трудности. Мы понравились друг другу. – Сколько ему лет? – Я не знаю. Около сорока или чуть больше. Он мне подарил книгу об Уолте Уитмене… – Машинально добавила: – Американский поэт. Он мне прислал также огромное вечнозеленое растение… Я сказала глупость. Если мать придет, она будет его искать. – …которое я отдала на подкормку. У него на листьях были желтые пятна. Растение у цветочника. Мама наблюдала за мной: – Марк – очень хороший парень. Ты зря его бросаешь. Правда, он немного ленив… Я вскрикнула. – Ленив? – Он производит впечатление ленивого. Он не особенно старается. – Марк работает как сумасшедший, мама. Вечером он валится с ног от усталости. – «Падает от усталости»… Вы всегда «падаете от усталости». Я считаю, что Марк… Я резко оборвала: – Исследователь высокого уровня. – У него астрактная работа. Она произнесла «астрактная», как если бы она сказала «сихиатр» вместо «психиатр». Я никогда не осмеливалась ее поправить. – То, что он делает, не абстрактно. – Я подчеркнуто произнесла «б». – Это полезно для человечества, наука. Кроткая, как агнец, мать продолжила: – Он пополнел. Слегка округлившееся лицо делает его ленивым. На работе отдают предпочтение худым. – И добавила: – Я не сихолог. «П» снова исчезло. Мама была не в ладах с некоторыми сочетаниями согласных. – Мне кажется, что вы живете недостаточно… – Как это? – Я защищалась. – А у тебя, мама, разве не напрасно уходят годы? – Это совсем другое дело, – сказала она. – Я несчастна. Но вы, вы счастливы. В этом вся разница. Я считаю, что для счастливых людей ваш образ жизни не годится. Я субъективна. Мне бы хотелось однажды подарить маме корзиночку согласных. – Вы еще молоды. – К счастью, ты признаешь хоть это… – Но, – продолжала она, – вы делаете все время одно и то же. Зимой в лицее, летом в поместье в Ландах. Никаких путешествий. Однако без детей вы свободны. Мама только что разрушила представление о нашей чете. – Ты мечтала о другом, Лоранс. – Точно. Я хочу изменить свою жизнь, а ты меня распекаешь. Ты не последовательна. – С детства ты постоянно к чему-то стремишься. Я тебя знаю. Фраза, которую никогда нельзя произносить перед своим чадом. Эта сортировочная, которой является чрево, породившее его, не должна объявлять окончательного суждения о нем. – Послушай, мама… – Я тебя слушаю. Я уже представляла свой отъезд в Нью-Йорк. Возможно, существует еще целина, которую можно поднять. Чтобы убедить себя, я повторила: – Я тебе дам денег. – На путешествие, – сказала она. Мне была невыносима ее безучастность, я бы предпочла открытую неприязнь. – Я возвращаю долг, как я тебе сказала… И ты поедешь, куда тебе захочется… – Ты помнишь швейцарского врача? В Ивисе? – спросила она. – Смутно… – Ты сделала все, чтобы это не получилось. – Не получилось что? – Флирт. – Она произнесла это слово с наслаждением. – Ты ревнива… Тебе хотелось, чтобы я принадлежала только тебе. |