Онлайн книга «Пластиглаз»
|
Жёлтые металлические буквы на фасаде загса складывались в знакомые с детства слова: «СЕМЬЯ ЕСТЬ САМОЕ МАЛОЕ, НО И САМОЕ ЦЕННОЕ ЕДИНСТВО В КОНСТРУКЦИИ ЗДАНИЯ ВСЕГО ГОСУДАРСТВА. А. ГИТЛЕР» – Развлекаешься? - раздался сзади голос, который не спутать ни с чьим другим. – Извиняться, как и приходить вовремя, ты так и не научилась, - бросил я через плечо и направился к крыльцу. Дворник, держа лом на манер патриаршего посоха, и не подумал посторониться. «Ну, гад!» - пальцы сами собой сжались. – Максим, постой! - окликнула меня Наташка. – Что ещё? Пауза. – Помоги Алёше, - совсем тихо сказала она. Я обернулся. За три месяца, что Наташка провела у своей матери, она не изменилась ни сколько. Да и чего ей меняться? Три месяца - не тот срок. Одета разве только получше - шуба новая (шиншилла или как там этих крыс-хорьков называют), сапоги на каблуке высоком. На шее, в распахнутом вороте - массивная ювелирка. Тоже новая. Ту, что подарил когда-то я, она сняла. «Сука: Блядь!» – Ну, смотрю, кадра ты нашла себе и впрямь ничего. Сразу видно - попала в хорошие руки! - улыбка вышла у меня кривая. «Сука! Сука! Сука!» А ведь нет - изменилась. За всей косметикой, сколько её не лепи на рожу, эту серость мертвенную не скрыть. Как и мешки под глазами. Киряешь потихоньку, милая?.. Нацепила тёмные очки - это в марте-то! И чего только этот хер в ней нашёл: А сам-то?.. А сам-то я с ней сегодня развожусь. – Помоги мне с Алёшей, - вновь попросила Наташка. Я перевёл взгляд на сына. Алёша стоял сбоку от неё и чуть позади, опустив голову. С правой руки он снял варежку, теперь она болталась у рукава на резинке. Медленно и словно механически Алёша поглаживал красноватыми пальцами ворс Наташкиной шубы. – Здравствуй, Алексей! - сказал я. Рука сына замерла. Пальцы согнулись и ухватились за мех. Сын поднял голову. – Здравствуй! - из-за расширенных зрачков глаза Алёши казались тёмными кляксами. – «Релаксидин»? - не отводя взгляда от сына, спросил я Наташку. – Семь дней, как и положено, - мне показалось, Наташка всхлипнула. - Ему трудно из-за него ходить. Помоги нам со ступеньками. Я заметил припаркованный на другой стороне улицы белый, правда, забрызганный грязью «лексус». Пару минут назад его там не было. – Твой? Наташка помотала головой: – Его: Он не захотел выходить. - Наташка вдруг взорвалась: - Ты поможешь мне или так и будешь торчать как придурок у входа?! У меня куча дел, между прочим, сегодня ещё! Пошли давай! Опаздываем ведь: – Уж не по моей ли вине? - у меня заходили желваки. - Час почти тебя жду здесь! У меня таких вот тачек нету! - кивнул я в сторону «лексуса». – Что ж не купишь? - сузила глаза Наташка. «Сука» – А ну-ка проходите или туда, или сюда. Мне убирать надо! - вдруг подал голос дворник. - Орать при ребёнке то... Совсем охуели! Дворник зло стукнул ломом. Вместе со льдом, мне показалось, откололся немалый кусок ступеньки. Слова сердитого люмпена, как ни странно, успокоили нас. Подхватив Алёшу, я втащил его на крыльцо. Наташка, забежав вперёд, открыла дверь. * * * Внутри было светло и уютно. Может, даже и тепло, но мне, продрогшему, было незаметно. Наташка сняла с сына пальто и шапку, передала мне. Я автоматически взял, и теперь стоял, оглядываясь, куда их пристроить. Сложил их на стол с образцами бланков и заявлений. Гулко шагая, приблизилась служащая. – Так, Быстрицкие - вам на одиннадцать назначено? Где вы ходите?! Документы давайте и проходим быстро в четвёртую комнату, второй стол! Жена, стянув с себя, наконец, тёмные очки, торопливо чмокнула сына в лоб. Повернула его ко мне. Лицо Алёши было абсолютно спокойным. Казалось, он даже слегка улыбался. Я потрепал его волосы и погладил по затылку. – Проходим, проходим! Не задерживаем регистрацию! Толстая седая тётка в зелёном костюме увела Алёшку в конец зала и они скрылись за дверью с надписью «Детская». – Документы все взял? - буднично спросила жена. - Справки, выписку с работы? «Заботливая, бля», - мне почему-то показалось странным, что вот эта стоящая передо мной напудренная баба в шубе и та, которой я много лет назад выводил краской на асфальте под окном «Ната, я люблю тебя!» - один и тот же человек. И ещё более странно - она до сих пор, юридически, моя жена. И пробудет ей ещё целых несколько минут. – Пошли давай! Твой, небось, заждался уже! - я направился к двери с цифрой «4». – По крайней мере, меня есть кому ждать, - следуя за мной, прошипела Наташка мне в затылок. – Не волнуйся, не пропаду. «Сука» – Постой, а вещи Алёшины: - Наташка растерянно остановилась у стола с образцами. - Надо же куда-то их: – Пошли, я сказал! Без нас разберутся: - я потянул её за рукав. – Вот только давай тут без этого! Руки убери, я сказала! Не трогай меня, гад! – Кому ты нужна, на хрен! – Да уж кому-нибудь!.. Выйти, что ли, забрать у дворника этого лом: Другая служащая - молодая стерва с дурацким пучком на макушке профессионально-внимательно проглядела наши бумаги, сверила номера паспортов и, держа в руках Алешкино свидетельство о рождении, посмотрела на Наташу: – Быстрицкий Алексей Максимович, тысяча девятьсот девяносто восьмого года рождения, пол - мужской, социальный статус - RSQ-2, прошёл необходимый семидневный реабилитационно-подготовительный курс с применением «релаксидина» и к дальнейшей процедуре готов? Бросив на меня быстрый взгляд, жена, чуть помедлив, ответила: – Да. – Ваше решение о расторжении брака с гражданином Быстрицким Максимом Александровичем, тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения, пол - мужской, социальный статус - FTS-4, остаётся в силе? Жена кивнула. Стерва сдвинула брови: – Полагается отвечать «да» или «нет». – Да. Теперь очередь дошла до меня: – На основании поправок восемь и сорок три к Гражданскому и Семейному кодексам Российской Федерации ваше решение не оказывает влияния на ход бракоразводного процесса и от вас требуется безоговорочное выполнение воли стороны, проявляющей инициативу: |