Онлайн книга «Любовник Дженис Джоплин»
|
— Спасибо, сеньор! Закончив есть, Чоло повел Давида прогуляться. — Ну, как ты тут? — Теперь хорошо. — Знаю, лучше воли не бывать, но, к твоему сведению, я заплатил целое состояние, чтобы с тобой обращались здесь как с принцем. — Сейчас все просто отлично, а раньше Маскареньо меня пытал! — Да ладно тебе, Санди, ничего такого он тебе не сделал! — Каброн! Да я потом мочился кровью, и ноготь мне торвали! — Подумаешь, неженка, что тебе толку от одного ногтя? У тебя их осталось целых девятнадцать! — Меня пытали разными инструментами! — Стерильными хотя бы? — Не смейся, чертов Чоло! — Не печалься, мой Санди, — уже более серьезно произнес Чоло. — И самое главное, расскажи обо всем этом адвокату! — Почему? — Выяснилось, что Маскареньо коллекционирует ногти, а от твоих он просто в восторге и хочет вырвать себе на память еще шесть штук. Так что, пока ублюдка нет в городе, адвокат попытается вытащить тебя из тюрьмы. — Дались мои ногти этому сукину сыну! — Ну, потерпи еще немного, Санди, тебе что — жалко несколько ноготков? — Давид грустно разинул рот и молча шагал, от огорчения не зная, что сказать. — Ну, все, не расстраивайся, я же только шучу. Сразу, как выйдешь, отправишься на ту сторону, договорились? Дженис будет ждать тебя с раздвинутыми ногами. — Давид улыбнулся. — Да, каброн, не забудь пометить ее знаком Зорро, ага? И еще обнюхать, как пес собачку! — Чертов Чоло… — Они помолчали. И тут Давид вспомнил: — Послушай, есть дело, Сидронио Кастро здесь! — Как так? — Чоло в течение уже некоторого времени был знаком с братьями Кастро и знал, что Сидронио загремел за решетку; однако он и в мыслях не допускал возможности появления его в тюрьме Агуаруто в опасном соседстве с Давидом. Он согласился на перевод своего друга в эту тюрьму исключительно из желания защитить его и создать более человечные условия существования. — Я видел его вчера во дворе и хочу воспользоваться удобной возможностью, чтобы отомстить! — Что? С ума сошел? И не мечтай, чертов Санди! Сейчас это не в твоих интересах; тебе, наоборот, не следует показываться ему на глаза! — Но он убил папу! — Сохраняй спокойствие, если попытаешься сейчас сводить счеты, вообще не выйдешь на свободу! — Но он нарушил договоренность! Чоло притянул его к себе за волосы. — Послушай, каброн, я потратил кучу денег на то, чтобы вытащить тебя отсюда, не вздумай подвести меня, иначе все пойдет прахом! „Естественно, — произнесла бессмертная часть Давида, — у него отца не убивали, потому он и командует!“ — Будь очень осторожен, не забывай, что Сидронио каброн и может сделать тебе какую-нибудь подлость, скажи Рапидо быть начеку. — Ладно. — И не пытайся совершить глупость и тем самым огорчить Дженис, ага? Сначала женись на ней, пусть она забеременеет, и тогда, даже если тебя прикончат, останется твой наследник. На тебе лежит обязанность продолжить свой род, не забывай, что ты последний мужчина в семье, у тебя ж одни только сестры! — Послушай, Чоло, а кактам „броненосец Потемкин“? — Плохо, мотор конфисковали, пришлось покупать новый. Мы договорились с доном Данило об аренде баркаса, Педро Инфанте работает в одиночку, сделал уже шесть рейсов. — А как дела у Ребеки? — Я только что видел ее на проходной, благодаря ей нас почти не обыскивали. — Почему ее обвинили в торговле наркотиками? — Обычная выдумка полицейских, Санди, тебя ведь тоже оговорили, объявили кровожадным партизаном, которого следует сгноить в тюрьме. А ты, парень, хотя бы имеешь представление, кто тебя подставил? — Говорят, что Ривера. — Кто такой? — Это самый мерзкий из всех рыбаков, он поднимает тяжести и все время делает упражнения. — Ну ничего, этому каброну зачтется, ты не переживай, главное, ешь и спи, набирайся сил; я уже назначил премию адвокату, если он вытащит тебя к моей свадьбе. — Правда? — Выйдешь на волю, поедем с тобой в Лос-Анджелес, вот там и покидаем на пару мяч вволю. Во всяком случае, я отложу свадебную поездку, чтобы посмотреть матчи национального первенства. — А „Янки“ будут играть? — Куда им, старичкам, один только твой дядя болеет за них, потому что у него крыша поехала! — А „Доджерс“? — Тоже нет, их подача подвела, слабовата. Ты не хотел бы им помочь? — Нет. — Тебе сейчас явно не до бейсбола. Разговаривая, они приблизились к спортплощадке, где к ним подошел Рапидо. — Шеф, вас хотят поприветствовать. — Чоло Мохардин, несмотря на молодость, своим умением вести дело заслужил большое уважение среди наркоторговцев, чему также способствовало высокое положение избранника в мужья внучки дона Серхио Карвахаля. Его признавали человеком слова, готовым на выгодные компромиссы, и ни один гомеро не упускал возможности поздороваться и пообщаться с ним. — Как ваши дела, дон Сантос? — Что такое? — вздрогнул Давид. Сидронио Кастро стоял рядом, но не узнавал его. Он с радушным видом пожал руку Чоло и уже собрался проделать ту же процедуру с Давидом, но остановился, покраснел как помидор, мгновенно поняв, что очутился в очень щекотливом положении: „Значит, этот тип приближенный дона Сантоса…“ Сидронио попятился, путаясь в собственных ногах, а Давид шагнул следом. — Постой, каброн, давай разберемся по-мужски! — Глаза гомеро метали молнии, он бросил на своего врага ненавидящий взгляд, на который Давид — вот тебе, гад! — ответил тем же. „Он боится нас! — отметила карма. — Этот подонок только что разоблачил себя как убийца твоего отца!“ Рапидо не понимал, что происходит. Сантос сделал попытку разрядить напряженную ситуацию: — Санди, отправляйся к себе в барак, я сейчас приду! — Давид подчеркнуто не спеша удалился, с презрением посмотрев напоследок на Сидронио. Чоло и Рапидо пригласили Сидронио прогуляться с ними по спортплощадке. Мохардин подождал, пока тот выпустит пар и успокоится. Как он и предполагал, Сидронио настаивал на своем праве мести. — Сам Бог сделал так, чтобы наши дороги пересеклись, дон Сантос, в этой жизни за все надо расплачиваться, и для этого каброна настал его час, посмотрите, что он сделал со мной в нашу последнюю встречу! — Сидронио грязно выругался, показывая на шрам посреди лба. — Но это чепуха по сравнению с тем, что он застрелил моего двоюродного брата, который работал у меня шофером, уложил его четырьмя выстрелами в грудь. |