Онлайн книга «Плохая мать»
|
– Я не хочу писать завещание, записки предсмертные... я прошу тебя... когда я умру... – Что ты такое говоришь? Нашла время, – возмутилась бабушка. – Не перебивай. Я хочу, чтобы после моей смерти меня кремировали. Понимаешь? Не хочу в гробу лежать. – Ася, пожалуйста... в самом деле... – Послушай. У меня больше никого нет. Вот, я все подготовила. Возьми конверт – здесь деньги на мои похороны. – Перестань, ей-богу! – Бери. Пожалуйста. Не мучай меня... Я знаю, что делаю... Бабушка покачала головой, но деньги взяла. – Не хочу никакого памятника, могилы, пусть будет ниша в стене. И все, – сказала Ася. – Хорошо, как скажешь, – сказала бабушка. – Правда, это красиво – сгореть в огне? – Не юродствуй. Не смешно. – У меня есть новость, – совершенно другим тоном, радостно, продолжила поэтесса. – Какая еще новость? – Я решила взяться за прозу! Как ты считаешь, мне не поздно? Бабушка засмеялась. – Ты достанешь мне адреса издательств? В Москве. Надо будет им отправить тексты заказными письмами. Ася умерла через неделю после своего дня рождения. Нашли ее не сразу. Два дня лежала, пока не спохватились. Бабушка тогда была в командировке и не могла себе этого простить все оставшиеся годы – не поняла, не почувствовала, не догадалась... В квартире Аси – она жила в двухэтажке – стоял дикий холод. Окно было настежь открыто. Ветер носил по комнате обрывки листков. Ася лежала на полу – огромная, неподвижная. Над ней летали бумажки с обрывками строк. Врачи сказали, что сердце. Бабушка считала, что виноват сборник стихов, который сделала она. Ася решила, что это некий итог жизни. – Это я виновата. – Бабушка не могла успокоиться. – Никто не виноват, – сказал врач-кардиолог, – сердце. Кто знает, когда оно остановится? Один Бог знает. Похороны организовали как положено. Проводили хорошо. Бабушка распорядилась насчет кремации. А еще через несколько недель на пороге редакции появился молодой мужчина. – Здравствуйте, извините, – начал он, – мне сказали, что вы дружили с Анастасией Михайловной. – А? – не сразу сообразила бабушка. – ...Извините. Мне соседи сказали... – Да, да... Она умерла. – Я знаю, я, собственно, по этому поводу. – Проходите, садитесь. – Я хотел сказать вам спасибо. Вы, я так понял, помогали ей... – Простите, а вы?.. – Я ее племянник. Меня зовут Дмитрий. Бабушка молчала. – Я не родной племянник, – поспешил добавить Дмитрий, – сын мужа ее двоюродной сестры. Понимаете? – Нет, – честно призналась бабушка. – У Анастасии Михайловны была двоюродная сестра, – начал объяснять он, – у нее был... – Да, да... – кивала бабушка, – а еще кто-то у нее есть? Из родственников? – осторожно уточнила она. – Конечно, – обрадовался Дмитрий, – я, моя жена, наша дочь, двоюродный брат с женой. Но наследник – я. То есть, кроме меня, у нее нет родственников... ну, в смысле прямых, близких... Анастасия Михайловна все мне и завещала – и квартиру эту, и имущество. – Когда? – спросила бабушка. – Что – когда? – не понял Дмитрий. – Когда завещала? – Да еще лет пять назад. – Она о вас никогда не говорила... – А это правда, что она была известной поэтессой тут у вас, – спросил Дмитрий, – что у нее творческие вечера? – Правда, правда, – кивала бабушка, думая о своем. – А вы не знаете, она за это деньги получала? Я слышал, артистам платят за выступления... – Что? Каким артистам? Нет, никаких денег у нее не было. – Ну, не было и не надо, – ответил Дмитрий. Бабушка не спала всю ночь. Сама не знала почему. Ну появился племянник. Ну и что с того? Законный наследник. Утром, в пять часов, встала и села за стол – работать. Она всегда писала на рассвете. Но сегодня не работалось – на душе было неспокойно и тошно. Она смотрела на яркий абажур и вспоминала свою подругу. В девять бабушка отправилась к Асе. Дверь была открыта. В квартире было много людей – женщины, мужчины, дети... Одна из женщин стояла и внимательно смотрела на два свернутых в рулоны ковра. – Вот что с ними делать? Выбросить сразу или помучиться? – спросила она сама себя. Эти ковры – старые, грязные, как знала бабушка, Ася очень берегла. Один висел на стене, другой служил покрывалом на диван. – Может, на половики разрезать, – продолжала рассуждать вслух женщина, – или все-таки выбросить? Вы как считаете? – обратилась она к бабушке. – Как хотите, – машинально ответила та. – Нет, лучше на половики... – С посудой что делать? – спросила другая женщина. – Тебе надо? – Нет, забирай, – ответила первая. – Ой, иди сюда, смотри. – Первая женщина держала в руках шкатулку. В ней лежали два кольца, серьги и цепочка. – Золотые? – спросила вторая женщина. – Наверное, – кивнула первая. – Плохая примета – носить чужие драгоценности, – сказала шепотом бабушка таким тоном, каким говорила Варжетхан, когда гадала, – беду может принести. Женщины уставились на нее. Первая бросила шкатулку на стол и отдернула руку. – Ой, а я не верю в эти приметы, – очнулась вторая женщина и решительно схватила шкатулку, – никто и не собирается их носить, в ломбард сдам. В этот момент в комнату с криком влетели дети. – Отдай, я ее первая взяла, отдай! – кричала девочка. – Не отдам, не отдам, – дразнил ее мальчик. Предметом спора служила глиняная кошка, которую бабушка подарила поэтессе на Восьмое марта. Ася собирала фигурки кошек, которые стояли за стеклом в серванте. Кошек было три штуки, поэтесса называла их «коллекция» и очень радовалась новому экземпляру. Бабушка повернулась – сервант стоял пустой, готовый к выносу. – Отдай! – Девочка потянула кошку на себя, мальчик отпустил руку. Кошка с грохотом упала. – Смотри, что ты наделал! – расплакалась девочка. – Дети, идите отсюда, – прикрикнула на них женщина, – человек умер, а вы так себя ведете. – О, хорошо, что зашли, – окликнул бабушку Дмитрий, – у нас тут вот... вещи разбираем. – Вам сборник не попадался? – спросила бабушка. |