Онлайн книга «Самец взъерошенный»
|
– Дай! Лавиния вырвала у нотариуса пергамент и впилась в него взором. – Это незаконно! – закричала, бросая документ. Я подобрал его и спрятал в пенал. – Виталия не имела права распоряжаться заложенным имуществом! – Она не закладывала контракт, – возразила нотариус. – Виталия приобрела его после того, как взяла ссуду, и расторгла до момента признания ее умершей. Ты не права, госпожа! – Благодарю! – сказал я. Лавиния оглянулась на стражей. Те шагнули вперед. «Кошки» зашипели и схватились за рукояти спат. Стражи замерли, растерянно глядя на Лавинию. Я скользнул в дом. Там торопливо побросал в сумку туники и набедренные повязки. Сверху положил тяжелый кошель с золотом. Последний взнос храму мы заплатить не успели – вот хрен им теперь! Трофейные меч и кинжал сунул за пояс. Машинально защелкнул золотой браслет на запястье – пригодится. Не много у меня имущества… Подумав, я открыл сундук с одеждой Виталии и достал свадебный наряд. Пусть храмовая сучка заберет что угодно, но это ей не достанется. Несколькими взмахами меча я превратил багряную паллу и накидку в груду лохмотьев. Подавитесь! На улице я демонстративно достал из сумки тяжелый кошель. – Эти деньги заработаны мной, и никто не смеет их отобрать! Никто и не пошевелился. Я зачерпнул полную горсть монет и подозвал застывшую в сторонке Аманду. – Это на первое время. Осмотрюсь и что-нибудь придумаю. Не брошу. Аманда всхлипнула и подставила сложенные ладони. Я завязал кошель и бросил его сумку. – Постой! Лавиния, подскочив, сорвала с моей руки браслет. – Ты не мог купить это сам! Темная пелена закрыла мне взор. Когда пришел в себя, то увидел помертвевшую Лавинию. Она стояла, боясь пошевелиться. Кончик кинжала упирался ей в горло – как раз пониже подбородка. Кинжал сжимала моя рука. Я оглянулся. «Кошки», окружив храмовых стражей, держали наготове обнаженные спаты. – Запомни, сучка! – прошипел я в посеревшее лицо. – Еще раз увижу тебя, зарежу! Поняла? Она моргнула глазами – сказать явно боялась. Я убрал кинжал, после чего двинулся на толпу. Она расступилась. Я прошагал с сотню метров, когда услышал за спиной торопливые шаги. Я оглянулся. Ниоба… – Игрр! – выпалила она, подбежав. – Я подумала… Ты можешь жить у нас. Я покачал головой. – Куда ты пойдешь? – Куда глаза глядят. Я повернулся и двинулся в обозначенном направлении. 17
– Он в зале! – сообщила служанка. – Только что спустился. Сейчас поест, выпьет вина и станет петь. – Петь? – удивилась Касиния. – Да, госпожа! Он красиво поет, только очень грустно. При этом плачет. – И вы позволяете? – Конечно! Его специально приходят послушать. Харчевня полна. Где еще увидишь поющего пришлого, да еще такого красивого? Прежде Игрр пел у себя в комнате, но в коридоре толпились постояльцы, и хозяйка попросила его ужинать в зале. Пообещала, что не станет брать денег, и пришлый согласился. Потребовал, чтобы ему выделили отдельный стол и никого не подсаживали. Хозяйка распорядилась. Нам это выгодно – с тех пор как Игрр живет здесь, выручка выросла. – К нему не пытались подсесть? – Пробовали. Но Игрр всякий раз ругается и хватается за меч. Он постоянно носит его с собой, даже за столом с ним сидит. Хозяйка велела не подпускать к нему женщин. Он не всегда вел себя так, госпожа. В первое время куда-то постоянно ходил, пропадал днями, возвращался усталый и злой. «Насчет Виталии своей бегал, – догадалась Касиния. – Помощи искал. Глупо – кому она нужна? Попала к сармам, считай, умерла. Жаль, что я так поздно его нашла. Не то переняла бы по пути. В квартале сукновалов улицы темные…» – Теперь никуда не ходит. Пьет с утра до ве чера. «Хм!» – подумала Касиния и протянула служанке монету. Та сунула ее за щеку и поклонилась. – Ты кем будешь ему, госпожа? – спросила, чуть шепелявя. – Друг. – Тогда поговори с ним! У меня сердце рвется, когда его слушаю. Может, он обрадуется и станет веселее? «Не обрадуется!» – подумала Касиния. – У Игрра беда, – сказала, напуская на лицо грусть. – Дом отняли за долги, вот он и грустит. Думаю, поэтому он уходил – пытался его вернуть, но не вышло. Ничего, попоет и успокоится, – вымолвила небрежно. – Не похоже, госпожа! Сходи к нему! Лицо кварты выразило мольбу. Касиния потрепала ее по щеке и двинулась улицей. «Плохо! – размышляла, шагая по брусчатке. – Игрр не выходит из харчевни и не расстается с мечом. Незаметно убить трудно, а Октавия велела, чтоб именно так. Подозрение не должно пасть на храм. К Игрру не подобраться, а понтифик требует, чтоб быстрее. Ее прямо трясет: пришлый угрожал зарезать Лавинию…» Задумавшись, Касиния не заметила, как выбрела на главную улицу, где едва не врезалась в шагавших ей навстречу воинов в багряной одежде. Грубый окрик остановил ее в последний момент. Касиния замерла. Преторианки смотрели хмуро и, похоже, готовились задраться. «Совсем молоденькие! – определила Касиния. – Вышли развлечься. Хм! А что, если?..» – Аве! – Она выбросила кулак от груди. – Слава преторию! Преторианки переглянулись. – Ты кто? – спросила стоявшая посреди. – Бывший правофланговый когорты преторианцев! – с готовностью доложила Касиния. – Прозвище – Мышка! Преторианки хихикнули. Высокой и мощной Касинии такое прозвище подходило менее всего. – Мое настоящее имя Пульхерия, – пояснила порученец понтифика. – Теперь я купец. Сегодня неплохо расторговалась. Хотите вина? Угощаю! Преторианки, не сговариваясь, кивнули. В ближайшей харчевне Касиния потребовала отдельный стол и все самое лучшее. Серебряный денарий, врученный ею хозяйке, пробудил у той энергию. Спустя короткое время перед гостями стоял кувшин вина, оловянные чаши и глиняное блюдо с истекавшим ароматами каплуном. – Да хранит Богиня-воительница преторий! – провозгласила Касиния, подымая чашу. Тост с радостью поддержали. Последовал еще один, затем еще… После второго кувшина щеки преторианок раскраснелись, глаза помутнели, а речь стала сбивчивой. – Меня зовут Лиона, – сообщила темноглазая преторианка, судя по всему, старшая в этой троице. – Прозвище – Пугио [37] . Я декан [38] . Это Воробышек, – она ткнула пальцем в высокую и мощную преторианку, мало чем уступающую статями Касинии. – А это – Бычок. |