Онлайн книга «По ту сторону Венского леса»
|
— Ты уже старший сержант, Наста?… Ну что ж, поздравляю тебя. Желаю дальнейшего повышения в чине! Он вздрогнул. Где он слышал этот хриплый, пропитый голос? Очень, очень знакомый голос… Наста с трудом повернул голову, часто моргая слипшимися от крови ресницами. Как сквозь дымку, он увидел сидящего за столом человека. Человек был в немецкой форме, с засученными рукавами. Наста с трудом разглядел лицо сидящего. — Ну вот видишь, мы снова встретились. — Вижу, господин Сасу… — Тебе повезло, что ты попал ко мне. Иначе бы тебя давно уже расстреляли. Я сказал им, что ручаюсь за тебя, потому что ты был в моем подчинении. Наста вспомнил, как упустил тогда в Четате де Балтэ этого мерзавца. И вот теперь он сам у него в руках. Главное сейчас — выиграть время. Безня уже, вероятно, давно прибыл в часть. Самое позднее на рассвете должно начаться наступление на село. Ведь именно для этого их с Безней послали в разведку. Сасу встал из-за стола. В руке у него был пистолет. Нервничая, он подбрасывал его на ладони. — Вот какие дела. В какой армейский корпус вас влили? Сколько дивизий в корпусе? «Вот теперь-то начинается главное, — подумал Наста. — Каким был дураком Сасу, таким он и остался. Он никогда не знал своих подчиненных. Почему он бежал с фашистами? Боялся мести. Однажды он рассказывал нам, что вытворял в России: выстраивал подряд пять мирных жителей и расстреливал их одной очередью. Теперь боится, что придется отвечать за все преступления». — Старший сержант, я полагаю, что говорю достаточно ясно. Отвечай! — Но, господин Сасу… — Я лейтенант немецкой армии. Мы, румынские легионеры, не предали Гитлера. Отвечай коротко и ясно: сколько дивизий в корпусе и в какой корпус вас влили? — Вы спрашиваете у меня то, чего я совсем не знаю. Я же не какой-нибудь важный чин из штаба. Знаю только то, что нас с батареей направили на фронт. Вот и все. — Ах так!… А почему ты обстрелял немецкую батарею капитана Штробля в Джулештях? А? Почему?! — Я выполнял приказ. — Послушай-ка, старший сержант, в моем распоряжении только десять минут для разговора с тобой. Мне будет жаль, если тебя придется расстрелять. Я тебе желаю добра. Если хочешь, можешь перейти на нашу сторону. Другого выхода у тебя нет. У нас нет времени возиться с пленными. Значит, ты не знаешь, сколько дивизий в вашем армейском корпусе? Не знаешь? — Нет. Удар сапогом в челюсть. Рот наполнился кровью. Наста выплюнул выбитый зуб. — Хорошо! Видишь, что получается, когда ты меня раздражаешь? Но, допустим, что ты этого действительно не знаешь. Тогда скажи-ка мне, кто командир вашей дивизии и какие части входят в ее состав. Говори! — Не знаю! — Что же ты знаешь? — Я знаю только то, что ты подлый легионер, и я очень жалею о том, что не расстрелял тебя тогда, двадцать третьего августа, когда ты бежал с фашистами. Сасу театрально рассмеялся. Зрачки его глаз сузились, как у кошки, густые брови сошлись, лоб наморщился, губы искривились в дьявольской усмешке. — Любопытно, очень любопытно… По правде говоря, тебе за такие слова полагается отрезать язык и выколоть глаза. Я в этом деле знаю толк, но мне все это надоело. Итак, старший сержант, я спрашиваю тебя в последний раз: сколько полков в вашей дивизии, чем они вооружены? Ну, отвечай! Ах, Наста, Наста, как ты мечтал о том времени, когда придешь в село! И Илиуцу ты обещал, что примешь его у себя как самого желанного гостя! Значит, сержант так и не увидит Нуцу? А твои бедные старики? Может быть, если ты хоть что-нибудь скажешь, тебе сохранят жизнь? Но что это будет за жизнь? Жизнь предателя! Нет! Ни за что! Но почему наши не начинают наступления? Неужели Безня не дошел? — Отвечай, сукин сын, слышишь? — Мне нечего говорить. Я уже сказал, что нас перевели сюда, на фронт. Я даже не знаю, дивизия ли это, полк или батальон. Ты же меня все равно расстреляешь. Но знай, что наши тебя ищут, давно уже ищут, подлый предатель! В Четатя де Балтэ ты ведь на нас наскочил. Мы поймали только Штробля. Сасу снова с бешенством ударил Насту сапогом. Он не ожидал, что солдат, который когда-то был в его подчинении, окажется таким несговорчивым. А он-то, Сасу, хвастался перед немецким командованием, что добудет важные сведения. Он надеялся даже на продвижение по службе. Время шло, приказа об отступлении не поступало, а фашистские передовые отряды сообщили, что с севера движется огромная советская танковая колонна. Во что бы то ни стало, любой ценой нужно вырвать у Насты необходимые сведения. Быть может, он слишком торопится? Луч ше действовать по-хорошему!… — Послушай, Наста, зачем тебе умирать? Неужели тебе не жаль жизни? У тебя, наверное, есть родители, любимая девушка? — Есть! — Почему же ты молчишь? Кто об этом узнает? Из твоих — никто! Даю честное слово офицера. Расскажи мне то, что ты знаешь. Хитер же Сасу! Теперь он подъезжает с другой стороны, чтобы вынудить его к предательству… Предать… Предать Арсу, предать тех, кто пожертвовал своей жизнью, предать тех, кто скоро, быть может даже через час, освободит его село? Но надо как-то выиграть время… — Я ничего не знаю. Ей-богу, ничего. — Сволочь! Проклятая сволочь! — неожиданно взвизгнул Сасу. — От большевиков заразился, да? Быстро же они тебя переделали. Но ничего, ты у меня сейчас заговоришь. Эй, вы там! Давайте сюда! В комнату вошли два верзилы. — Разорвите ему куртку на спине, дайте мне соль и бритву. — Лучше мы его освежуем живьем, как тех в Грэешти. По телу старшего сержанта пробежала дрожь. Он видел дозорных из пехотного полка: они лежали там, в полном нечистот рве, на окраине Грэешти. Их тела были изуродованы, языки вырваны, глаза выколоты. Значит, это зверство совершили тоже легионеры! — Нет, мы его сначала просолим, тогда он выложит все, абсолютно все. Насту перевернули, как мешок, лицом вниз. Прижали к полу, держа за плечи и ноги. — Будешь говорить или нет? Отвечай! — Буду, господин Сасу, буду. — Слушаю. Что бы ему сказать? Хоть что-нибудь, хоть какую-нибудь ерунду, солгать бы что-нибудь. Лишь бы выиграть время. Вот уже рассвет пробивается сквозь густую мглу. Утро. Сумрачное утро! — Нас много… много… очень много. — Сколько полков? Сколько танков, сколько орудий, есть ли «катюши»? — Много, очень много… Столько, сколько листьев на деревьях и травы на лугах… — Какая дивизия, какой армейский корпус вели наступление от Лудуша? — Не знаю, я ведь вам уже сказал, что этого я не знаю… — Хочешь провести меня, сволочь? Ничего, ничего, сейчас ты у меня заговоришь… Еще как заговоришь… Посмотришь, как действует моя бритва. Ребята, держите его хорошенько, вот так, как свинью для закола… |