Онлайн книга «Князья Русс, Чех и Лех. Славянское братство»
|
— Что передать центуриям? — спросил он. — А то, что слышал: не брал я никаких денег! И пусть не слушают всяких проходимцев, а верят своему командиру! — Чиновник — не проходимец, а императорский слуга! — Видно, имеет что-то против меня, вот и оклеветал! — Тогда поедем к центуриям, там воинам и объясни. — Никуда я не поеду! — Тогда они сами явятся в Виндобону. — Но это будет бунт, а ты знаешь, как Рим поступает с бунтовщиками! На этом расстались. «Кровь может пролиться, — думал Чех, возвращаясь в лагерь. — Воинов уже не удержать, они пойдут до конца, чтобы вернуть свои деньги. И Аврелий уперся, как назло. Нет отдать эти триста тысяч денариев, не обеднел бы вконец. Так нет, жадность не позволяет. А может, не жадность. Вернуть деньги значит признать себя вором, обокравшим своих солдат. А за это в Риме не погладят по головке, может и голова слететь с плеч. А пока упирается, надеется как-то выкрутиться. Поедет в Рим, найдет того чиновника, что выдавал нм жалованье, подкупит, запугает или через влиятельных лиц заставит отказаться от своих слов — вот и чист! Разве он один ворует? Вся верхушка в империи — это вор на воре, хватают все, что можно и где можно. И сенаторы постоянно ловят момент, чтобы урвать да увеличить свое состояние. А уж что творится при смене императоров! Как пауки в банке, поедают друг друга состоятельные и именитые люди. На что глухой угол этот город Виндобона, но и сюда доходят слухи о злоупотреблениях в столице и во всей державе. Поэтому-то едва ли воины согласятся писать жалобу на Аврелия в сенат или императору. Знают, что не добьются правды. Постараются сами разобраться с Аврелием. Хорошо, если все пройдет удачно. Но коли прольется кровь, тогда последствия будут непредсказуемы…» Когда центурии собрались на площадке, расположенной посередине лагеря, Чех сказал заранее подготовленные слова: — Братья, Аврелий утверждает, что никаких средств на обустройство земельных участков не поступало, и он денег не брал. Предлагаю сейчас же написать жалобу на имя императора и послать с ней делегацию в Рим. Пусть там разберутся. Если доверяете, во главе ее поеду я сам. Толпа некоторое время молчала. Потом раздался неуверенный голос: — А что, центурион верно говорит. Зачем ссориться с властью? Люди задвигались, заговорили, потом раздались голоса: — Чех, пиши жалобу! — Мы доверяем тебе… — И в поддержку людей выберем. «Ну, вот и все, — облегченно подумал Чех, не ожидавший, что так легко и быстро удастся уговорить воинов. — Пару недель понадобится, чтобы делегация съездила в Рим. А за это время страсти улягутся, и все придет в норму». — Тогда расходимся по палаткам, — сказал он. — Сегодня отдыхаем, а завтра снова за работу. — Нет, постой! — вдруг выкрикнул один из воинов, и Чех узнал в нем Балаку. — Это что же ты, центурион, предлагаешь снова задарма горбатиться? — Тогда давайте по палаткам сидеть… — Нет, мы и по палаткам сидеть также не согласны! Пока ты ездил к Аврелию, мы между собой решили, что в связи с холодами снимаемся и уходим в Виндобону, в свои казармы. Сейчас уже треть больных лежит, через месяц все поляжем! — Верна-а-а! — загремела толпа, и Чех понял, что на сей раз уговорить ее не удастся. — Ладно, — согласился он. — Два дня на сборы, потом идем в город. Там и будем ожидать ответа из Рима. Через два дня колонна воинов с телегами возвращалась в город. Шли радостные, полные надежд на будущее. Впереди их ждали теплые казармы, спокойная служба. Пока то да се, прояснится в Риме их дело со средствами на разработку земли, наверняка император встанет на их сторону, потому что ему нет смысла ссориться со своими воинами. Пусть с запозданием, но деньги они получат. Зимой отдохнут, отъедятся, и с новыми силами возвратятся в Крапину, ставший им родным краем, второй родиной! После полудня подошли к стенам Виндобоны. Ворота оказались закрытыми. Стали стучать. В окошечко выглянул стражник. — Что надо? — Ты чего, дядя, не узнаешь нас? — спросил его насмешливо Чех. — Это славянские центурии возвратились из Крапины. — Не велено пускать. — Кем не велено? — Аврелием. — Позови его на переговоры. Окошечко захлопнулось. Долго никого не было. Воины стали волноваться. Послышались возгласы: — Где там Аврелий? — Долго нам стоять на холоде? — В родные казармы не пускают… Примерно через час на верху башни показался Аврелий. Толпа тотчас примолкла, смотрела на своего начальника. Тот, хмурый, недовольный, обвел взглядом центурии, капризным голосом спросил: — Почему без приказа покинули Крапину? — Наступили холода, и в палатках невозможно жить. По ночам волосы примерзают к подушке, — ответил Чех. — Меня не интересуют мелочи вашей жизни. Вы мне ответьте на вопрос: почему вы нарушили приказание императора о проведении земляных работ и самовольно покинули лагерь? — Ты лучше сам ответь, где наши деньги, выделенные на земляные работы? — выкрикнул кто-то из толпы. — Так вот, в город я вас не пущу, даже не просите. Возвращайтесь в Крапину и приступайте к выполнению заданных вам императором работ. — Никуда мы не пойдем! — выкрикнули в толпе. — Мы свою работу выполнили! — Это что — бунт? — перегибаясь через край башни, рявкнул Аврелий. — Вы знаете, что за это бывает? Вас всех до одного прибьют гвоздями на крестах и выставят вдоль дороги на Крапину! В ответ толпа взвыла надрывными голосами: — Не запугаешь! — Сотни раз пуганы! — И не такое видали! — Мы тебя самого на кресте распнем! И тут кто-то из толпы воинов пустил стрелу. Она угодила в горло Аврелия. Тот схватился за нее, вгорячах пытаясь вытащить, но потом упал вперед и перевесился через край башни, бессильно опустив руки. Все онемели. К Аврелию подбежали двое воинов, утащили в глубь башни. Толпа продолжала молчать, пораженная происшедшим. Лех выкрикнул: — Кто это сделал? Я спрашиваю, кто выпустил стрелу без приказа? В ответ — молчание. — Не все ли равно, кто стрелял, — озабоченно произнес Чех и оглядел воинов. — Все равно придется отвечать всем. Толпа подавленно молчала. — За убийство военачальника, да еще такого высокого, как Аврелий, нам несдобровать, — продолжал Чех. — Нам бунт припишут, — добавил Лех. — А за бунт… — Так что делать? — спросил один из воинов. |