Онлайн книга «Дочь Роксоланы. Наследие любви»
|
– В него можно влюбиться? – Ты влюблена в шехзаде Мустафу?! – Нет, что вы! Я просто оцениваю его как мужчину. – Михримах, прекрати говорить глупости. Повелитель дал тебе слишком много воли. Почуяв, что дело может закончиться плохо, Михримах быстро зашептала матери: – Это не для меня! В него влюблена Эсмехан Султан. К тому времени они почти поравнялись с Мустафой. Игнорировать двух султанш сразу Мустафа не мог. Не мог, не имел права, все же перед ним была главная султанша… Но сделал это, он продолжил говорить с Хадимом-пашой, в то время как сам паша склонил голову перед султаншей. И тут же поплатился. Голосок Михримах зазвучал громко и, как всегда, насмешливо. – Шехзаде Мустафа, вы стали плохо видеть? Мустафа только зубами заскрипел от наглости сестрицы, но вынужден был хотя бы кивнуть султанше. – Хуррем Султан… Михримах Султан… Извините, я действительно вас не заметил, беседуя. Всем своим видом шехзаде давал понять, что не заметить такую мелочь, как Михримах, нетрудно. Но Михримах этим не возьмешь; пользуясь тем, что большинство находившихся поблизости придворных обернулись или хотя бы прислушались, она также звонко продолжила: – Хвала Аллаху! А то я забеспокоилась, что вы в своем санджаке совсем забыли правила приличия. Если вас, конечно, им вообще учили… Зеленые глаза смотрели с вызовом. Не давая брату опомниться, она тут же поинтересовалась: – Вы завтра едете верхом, как пожелал Повелитель? – Я еще не знаю. Возможно. – Мустафа откровенно злился из-за невозможности ответить ей резко. – Извините, султанша, у меня дела. Хуррем Султан… Михримах бросила ему вслед: – Мне сказать отцу, что вы не желаете кататься с ним и шехзаде? Чертова девчонка! Мустафа даже зубами заскрипел. Знала, чем взять. Отказаться от приглашения Повелителя нельзя, это оскорбление султану. Обернулся: – Я такого не говорил. Я сказал, что пока не знаю. Михримах кивнула. – Хорошо, я передам, что вы пока думаете, принять ли приглашение Повелителя. Роксолана почти потащила дочь подальше. – Хватит уже злить его, Михримах. А вслед им неслось: – Я поеду! Михримах довольно кивнула. – Вот теперь я точно знаю, что он поедет. Это чтобы не тащить зря Эсмехан, она, конечно, уже уверенно сидит в мужском седле, но не очень его любит. – Что?! Ты и Эсмехан посадила в мужское седло?! Михримах только плечами пожала. – В женском она сидела и без нас с Рустемом-пашой. Роксолана только вздохнула. – Повелитель знает? – Нет, мы сейчас ему об этом сообщим… – Михримах, – зашипела мать, – закончится тем, что тебя саму посадят под замок. Принцесса остановилась, ее бровь надменно приподнялась. – Валиде, как вы думаете, зачем Повелитель позвал и меня кататься? Чтобы показать этим олухам шехзаде, и Мустафе в том числе, что прекрасно держаться в седле может даже девушка. Чтобы пристыдить их. А если и Эсмехан справится, то Селиму останется только рвать на себе волосы от позора. – Он плохо ездит? – Он ленивый тюфяк! Хорошо, что ему не грозит стать султаном, иначе империя просто заснула бы от такого падишаха. Вы поможете мне убедить Повелителя, что Эсмехан стоит ехать в мужском седле. Эти переходы тоже в стиле Михримах. Роксолана только покачала головой. – Кто возьмет тебя замуж… – Тот, кого я сама выберу! – объявила строптивая принцесса. У султана в это время был Рустем-паша. Услышав, что пришли Хуррем Султан и Михримах Султан, Повелитель кивнул: – Гель! (входи) Он тепло приветствовал жену и дочь, улыбнулся, кивая на Рустема: – Мы как раз говорили о завтрашней поездке. Твоей лошади уже залечили ногу, но обещай не пускать ее галопом, чтобы не вылететь из седла. – Хорошо, отец, – подластилась Михримах. – А вы обещайте, что Эсмехан тоже сможет поехать с нами… – Пусть едет, я буду рад видеть племянницу, – рассмеялся султан и тут же получил продолжение. – …в мужском седле. Роксолане показалось, что только привычка скрывать свои эмоции и держать руки сложенными на виду не позволила Рустему-паше схватиться за голову. – В мужском седле?! – ахнул Сулейман. – Повелитель, она прекрасно держится. Конечно, не как я или Мехмед, но получше Селима. Пусть братцу станет стыдно, глядя на принцессу. – Кто ее научил ездить верхом в мужском седле? – Султана не собьешь льстивыми речами, хотя разумность рассуждений дочери он отметил. – Я! – объявила Михримах, твердо глядя в лицо отца. – Ты? – Я, Повелитель. Но глаза Сулеймана смотрели требовательно, он очень не любил лжи. Пришлось со вздохом добавить: – Ну, и Рустем-паша помогал… советами! – Михримах посмотрела на Рустема с вызовом; мол, без твоих советов могла бы и обойтись. Султан не выдержал: – Хуррем Султан, ты ошибочно родила это создание девочкой. Ей следовало быть шехзаде. Иди, не мешай мне. – Так Эсмехан едет? Михримах упертая, если что-то задумала, лучше согласиться. Даже Повелителю. Тот притворно вздохнул: – Если она свернет себе шею, виновата будешь ты. Идите уже, мне нужно поговорить с Хуррем Султан. Дождавшись, когда за дочерью и Рустемом-пашой закроются двери, Сулейман вздохнул уже не притворно: – Хуррем, за кого ее можно будет выдать замуж? Язык словно жало. – Она сегодня сказала, что только за того, кого выберет сама. – Она выберет… Рустем за пределами кабинета Повелителя осторожно поинтересовался: – Султанша, зачем вам нужна Эсмехан? Действительно чтобы укорить шехзаде Селима? Но он не раз видел, как ездит принцесса. – Это не мне нужно, это ей. Михримах ходит так, что только накидка за спиной развевается. Конечно, рядом с матерью или кем-то из женщин она выступает степенно, но Рустема-то можно не стесняться, он свой. – Ей? А ей зачем, похвастать перед Повелителем? – Нет, перед… Михримах вовремя прикусила язычок, остановилась, сверкнула зелеными глазами на своего наставника: – Это женские тайны, паша! |