Онлайн книга «Дочь Роксоланы. Наследие любви»
|
Михримах пришлось уступить, она отправилась в Эдирне на лошади, предложенной Рустемом. Это был жеребец не текинской породы, но тоже хорош. Сулейман с удивлением рассказывал Роксолане, как Рустему удалось одержать победу над Михримах. – Она разумна, Сулейман, просто нужно не уступать. Молодец Рустем-паша! Рустему помогло еще то, что Михримах была готова уступить в этом, чтобы получить право ехать верхом рядом с братом. Она очень надеялась свести Мехмеда и Эсмехан и решила использовать время в пути, чтобы объяснить шехзаде, какова ее подруга. Принцессе удалось отправиться в Эдирне с шехзаде, и по пути Михримах все уши прожужжала Мехмеду о том, как хороша собой, умна и ловка Эсмехан. – Она и верхом ездит не хуже … – не стала говорить «меня», чтобы не лгать откровенно, оглянулась, желая указать на Баязида, но тот сидел в седле крепко, кивнула в сторону другого брата, – Селима. Но Эсмехан только учится. А что будет, когда научится? – Ничего хорошего, – усмехнулся Мехмед. – Почему? – Что хорошего в том, что ты ездишь, как мужчина, или держишь в руках меч? Девушка должна быть нежной и покорной. – Эсмехан нежная и покорная! Самая покорная из всех, кого я знаю! – бодро заявила Михримах, забыв, что только что утверждала обратное. – Девушку нужно просто влюбить в себя, тогда самая строптивая станет покорной! Шехзаде рассмеялся. – Ты-то откуда знаешь? – Я? Знаю, и все тут. Михримах совсем не устраивало то, что Мехмед уводил разговор в сторону. При этом она попросту забывала, что кроме Мехмеда есть сама Эсмехан, по-прежнему влюбленная в Мустафу. Принцесса решила, что Эсмехан должна влюбиться в ее брата, и шла напролом. Но теперь она действовала не только по собственной инициативе. Решающим оказался разговор с матерью, состоявшийся перед отъездом. Роксолана не удивилась. – Михримах, это чья мысль – твоя или Мехмеда? – Братец и не догадывается. – Ну, положим, догадывается… – Откуда вы знаете, матушка? – Я уже говорила с ним об этом. – Вы? Почему? – На ком же шехзаде жениться, как не на дочери Великого визиря, каким только что стал Лютфи-паша? – Валиде, отец Эсмехан Султан стал Великим визирем, потому что вы решили взять его дочь в жены Мехмеду или Эсмехан вдруг стала хороша из-за отца? Роксолана усмехнулась, дочь быстро соображает, плохо, что не умеет держать язык за зубами, выдает свои мысли. Нужно научить ее думать молча. – Конечно, главная проблема не в этом. Шах Султан очень хочется породниться с Махидевран. Если бы Мустафа не уехал в Манису, она постаралась бы сделать это. Сын Мустафы и Эсмехан будет дважды потомком Хайфсы Айше, тогда за Мустафой встанут все сестры султана. Этому нужно было помешать. Я дала понять Шах Султан, что буду рада, если ее дочь станет женой моего сына, и что настоящий наследник престола – Мехмед, именно он старший шехзаде, рожденный, когда ваш отец уже был султаном. Шах Султан одобрила мое предложение. – А как же Мустафа? – Ты о троне или об Эсмехан? – Об Эсмехан. Она влюблена в Мустафу. – Я знаю. – Глаза Роксоланы смотрели спокойно и твердо. – Но мне совсем ни к чему такой брак. Или ты считаешь, что Мехмед хуже? – Нет-нет, что вы! Напротив, я не могла понять, почему она предпочитает Мустафу, когда рядом Мехмед! – Вот и помоги подруге понять, что твой брат лучше, чтобы и мысли выбросила о Мустафе. Михримах вдруг сообразила: – Валиде, это вы сделали так, чтобы праздник состоялся в Эдирне, а шехзаде Мустафа вернулся в Манису? – Разве так хуже? – Нет… Но как же Повелитель? – Это было не так сложно. Я просто напомнила, что тянуть с праздником обрезания Баязида уже нельзя, его женить скоро и что в Стамбуле просто нет подходящего места, пока не забыты события, связанные с ипподромом, казнью Ибрагима-паши и смертью Хатидже Султан. Михримах смотрела на мать и думала о том, кто же в действительности управляет империей. Нет, Роксолана не вмешивалась в военные дела султана, но нити всех остальных крепко держала в своих маленьких ручках. Дочь возвращалась к себе, пытаясь осознать величие своей матери. Вот как должна поступать мудрая женщина; султанша даже в Эдирне не едет, отговорившись недугом, но, лишь поняв опасность объединения сестер Повелителя со своей многолетней соперницей, повернула все так ловко, что никто ни о чем не догадался. Да, самое удобное место для праздников в Стамбуле – ипподром, там проводили свои гуляния еще византийцы, там же состоялись свадьба Хатидже и Ибрагима, праздник обрезания Мустафы, Мехмеда и Селима и еще многое другое. Во время бунта янычар дворец Ибрагима-паши на площади был сожжен, Хатидже тогда с трудом удалось бежать; потом его восстановили, но после казни Ибрагима-паши огромное здание практически пустовало. А в прошлом году умерла и Хатидже Султан. Как-то неловко устраивать большой праздник там, вот Роксолана и намекнула, что его можно перенести в Эдирне… Все выглядело так, словно это почти каприз самого Повелителя, и завертелось, закрутилось… Михримах обещала матери повлиять на подругу, а пока старалась влиять на брата. Ее болтовня так надоела Мехмеду, что тот огрызнулся: – Эсмехан на тебя плохо влияет! – Почему? – Никогда раньше не слышал, чтобы ты столько болтала. Я знаю, что в Эдирне должен жениться на твоей Эсмехан, и сделаю это, успокойся. – Ты?! Ты все знал? – Михримах, – изумился Мехмед, – я, по-твоему, глуп, что ли? – И как ты?.. – Какая разница – Эсмехан или кто-то другой? Надеюсь, она не столь болтлива. Передай ей, что я не люблю разговорчивых. Михримах обиделась и до конца пути ехала практически молча. – Эй, ты обиделась? Не сердись, просто сначала валиде, потом отец, теперь ты вот… Женюсь я на вашей Эсмехан, женюсь. Михримах стало очень обидно за Эсмехан. – Еще выйдет ли она за тебя замуж! Мехмед рассмеялся. – Куда она денется? Принцесса фыркнула. – Зря я не помогла Эсмехан сбежать с Мустафой. – Что?! Михримах брала досада. Она-то считала, что устраивает жизнь брату, старалась, а оказалось, что все сделано без нее, и сам Мехмед совершенно равнодушен к происходящему. – Неужели тебе все равно, на ком тебя женят? Шехзаде рассмеялся. – Знаешь в чем отличие меня от тебя? Ты можешь ездить верхом в мужском седле, владеть мечом и стрелять из лука, даже ходить в мужской одежде, но ты не можешь взять себе второго мужа, а я могу иметь четыре жены и сотню наложниц. Эсмехан или другая… какая разница, все равно, встретив любимую женщину, я, как отец, просто возьму ее в свой гарем. Успокойся, твоя подруга будет моей женой. Она влюблена в Мустафу? Неважно, я не люблю ее. Мы квиты. |