Книга Комната, страница 55 – Эмма Донохью

Ма трет глаза.

— Я не хочу вас торопить.

— Вы сказали — наши поклонники?

— Конечно, — отвечает Моррис, — пожертвования так и текут, чуть ли не по целому мешку в день.

— Мешку чего?

— Вы сами решите чего. Я тут прихватил с собой кое-что. — Он достает из-под стула большой полиэтиленовый мешок и вытаскивает из него пакеты.

— Зачем вы их вскрывали? — спрашивает Ма, заглядывая в пакеты.

— Поверьте мне, все эти вещи надо было отфильтровать. Некоторые присылали Ф-Е-К-А-Л-И-И, и это только начало.

— А почему люди присылали нам свои какашки? — спрашиваю я Ма.

Моррис с удивлением смотрит на меня.

— Он умеет очень хорошо складывать слова, — объясняет ему Ма.

— Ты спрашиваешь почему, Джек? Потому что в нашем мире много сумасшедших.

А я-то думал, что все сумасшедшие живут в этой клинике и их здесь лечат.

— Но большая часть посылок — от ваших доброжелателей, — говорит адвокат. — Шоколад, игрушки и тому подобное.

Шоколад!

— Я подумал, что в первую очередь надо принести вам цветы, от которых у моего помощника разболелась голова. — И он достает множество букетов, завернутых в прозрачный пластик.

Так вот откуда здесь такой запах!

— А какие игрушки нам прислали? — шепотом спрашиваю я.

— Посмотри, вот одна из них, — говорит Ма, вытаскивая из конверта маленький деревянный поезд. — Не надо так резко выхватывать.

— Извини. — Я со звуком чу-чу качу поезд по столу, вниз по ножке стола, потом по полу, вверх по стене, которая в этой комнате выкрашена в голубой цвет.

— К вам проявляет интерес целый ряд издательств, — говорит Моррис. — Может быть, вам стоит написать книгу по горячим следам…

Рот Ма кривится.

— Вы думаете, что нам надо продать себя до того, как это сделают другие?

— Я бы так не сказал. Я полагаю, что вы можете многому научить людей. Например, тому, как обходиться минимумом вещей, это сейчас очень актуально.

Ма разражается смехом. Моррис кладет руки на стол.

— Но конечно, решать будете вы. Да и торопиться вам некуда.

Ма читает некоторые письма. «Маленький Джек, ты замечательный мальчик, наслаждайся жизнью, потому что ты заслужил это, потому что ты побывал в самом настоящем аду и сумел оттуда выбраться!»

— Кто это сказал? — спрашиваю я.

Ма переворачивает страницу.

— Мы не знаем эту женщину.

— Тогда почему она пишет, что я замечательный?

— Потому что она слышала рассказ о тебе по телевизору.

Я заглядываю в самые толстые конверты, надеясь найти там другие поезда.

— Посмотри, что я нашла, — говорит Ма, протягивая мне маленькую коробку с шоколадными конфетами.

— А вот еще одна. — Я нахожу большую коробку.

— Нет, этого слишком много, мы с тобой заболеем, если все съедим.

Я уже и так болен простудой, поэтому не возражаю.

— Давай отдадим кому-нибудь эту коробку, — предлагает Ма.

— Кому?

— Ну, сестрам, например.

— Игрушки и тому подобное я могу передать детской больнице, — предлагает Моррис.

— Отличная идея! Отбери игрушки, которые ты хотел бы оставить себе, — говорит мне Ма.

— А сколько можно оставить?

— Сколько хочешь. — Она читает другое письмо. — «Благослови Бог вас и вашего милого святого сыночка. Я молюсь о том, чтобы перед вами открылись все прекрасные вещи, которые этот мир может вам предложить, пусть исполняются все ваши мечты, а ваш жизненный путь будет вымощен счастьем и золотом». — Ма кладет это письмо на стол. — Смогу ли я найти время, чтобы ответить на все эти послания?

Моррис качает головой:

— Этот подонок обвиняемый украл у вас семь лучших лет вашей жизни. Лично я не стал бы больше терять ни минуты.

— А почему вы решили, что это были лучшие годы моей жизни?

Он пожимает плечами:

— Я хотел сказать… вам ведь было в ту пору девятнадцать, правда?

Я достаю из пакетов две крутые игрушки — машину, колеса которой поют ззззхххммм, и свисток в форме свиньи. Я дую в него.

— Ой, этот свисток очень громкий, — говорит Моррис.

— Даже слишком громкий, — говорит Ма.

Но я снова дую в него.

— Джек…

Я убираю свисток в пакет. В других я нахожу бархатного крокодила длиной с мою ногу, погремушку с колокольчиком внутри и лицо клоуна. Когда я нажимаю ему на нос, он говорит: «Ха-ха-ха!»

— Этого тоже не надо, от него у меня мурашки бегут по коже, — заявляет Ма.

Я шепчу клоуну: «До свидания» — и кладу его назад в пакет. Я нахожу дощечку с привязанной к ней ручкой, чтобы можно было рисовать. Но эта дощечка сделана не из бумаги, а из плотного пластика. Еще мне попадается коробочка с обезьянками, у которых загнуты лапы и хвосты — благодаря этому из них можно сделать целую цепочку. В других пакетах лежат пожарная машина и медвежонок в кепке, которая не снимается, даже если очень сильно потянуть за нее. На ярлычке я вижу рисунок детского лица, перечеркнутого линией, и цифры 0–3. Может быть, это означает, что медвежонок убивает детей в течение трех секунд?

— Хватит, Джек, — говорит Ма. — Тебе не нужно столько игрушек.

— А сколько мне нужно?

— Ну, я не знаю…

— Подпишите здесь, здесь и еще вот здесь, — просит ее Моррис.

Я грызу ноготь под своей маской, и Ма не говорит мне, чтобы я прекратил.

— Так сколько мне нужно игрушек?

Ма поднимает голову от бумаг, которые она подписывает:

— Выбери, скажем, пять.

Я считаю — машинка, обезьянка, деревянный поезд, погремушка и крокодил. Получается шесть, а не пять, но Ма с Моррисом продолжают разговаривать, и я нахожу большой пустой пакет и кладу в него все шесть игрушек.

— Ну, вот и хорошо, — говорит Ма, бросая оставшиеся пакеты в большой мешок.

— Подожди, — говорю я. — Я хочу написать на мешке, я хочу написать: «Подарки больным детям от Джека».

— Пусть лучше этим займется Моррис.

— Но…

Ма переводит дыхание.

— У нас с тобой так много дел, пусть часть из них сделают другие люди, а то у меня голова лопнет.

Почему это у нее лопнет голова, если я подпишу мешок? Я вытаскиваю поезд и заворачиваю его в свою футболку — это мой ребенок, он плачет, и я покрываю его поцелуями.