
Онлайн книга «Усобники»
![]() Неподалеку от берега вскинулась крупная рыба, ударила хвостом и, пустив волну, ушла на глубину, напомнив князю, как в первый год его жизни в Городце он с рыбаками затянул невод и огромная белуга с такой силой стукнула в сеть, что сбила Андрея с ног, Городецкий князь знал — Федор Ростиславич на Дмитрия в обиде: когда ярославский князь попытался захватить часть Переяславской земли, великий князь на него прикрикнул. Ужели так и примирился Федор, что Ногай ярлык Дмитрию выдал? А ежели бы сел Андрей на великий стол, он бы дал ярославскому князю земли, удел его увеличил. Вот только за счет кого? Городецкий князь убежден: если Федор пожалуется хану Ногаю, он непременно получит поддержку… На третьи сутки погода стала портиться. Ветер погнал крупную волну, она плескала холодными брызгами, била в борта ладьи. Гридни налегли на весла. В такт взмахам вздыхали: И-эх! И-эх! Князь Андрей запахнул корзно, поежился, взглянул на небо. Его затянули тучи. «Быть дождю, — подумал городецкий князь, — даже птица чует непогоду, вон как ласточки стригут, над землей мечутся». Из прибрежных зарослей выплыла парочка крупных уток, покачиваясь на волнах, направилась к берегу. Гридни спустили парус. Теперь ладья шла лишь на веслах. К вечеру сорвались крупные капли, застучали по воде, пузырились. Ветер начал стихать, предвещая ливень. Однако впереди уже показались редкие огни Ярославля, угловые башни и стены, главы церквей, купола и крыши теремов. А по косогору разбросаны избы и кузницы, бревна, сваленные на берегу. Ладья развернулась, толкнулась бортом о причал. Князь подал голос: Бросайте сходни, поторапливайтесь до темени! * * * Баню истопили отменно, пар клубами рвался в едва прикрытую дверь, весело бурлил кипяток в большом, поставленном на булыжники казане. Морило травами, заготовленными с прошлого года. Князь Андрей, на что уж любил попариться, но от жары разомлел, словно рак вареный, вытянулся на лавке, блаженствовал, постанывал, а дворовая девка нахлестывала его березовым веничком и раскаленные камни обдавала хлебным квасом. Городецкий князь млел от удовольствия, забывая, по какой надобности в такую даль приплыл, за многие нерсты от Городца, в Ярославле, оказался… У него етце не было разговора с князем Федором, он состоится по выходе из баньки, за столом, в трапезной, а пока городецкий князь парился, развалившись на полке. Отступили прежние заботы, — казалось, так бы и лежал, блаженствуя. Девка поднесла ему холодного ядреного кваса, он испил, вышел в предбанник, с помощью отрока стал облачаться. Ярославль уже погрузился в ночь, шел дождь, а они с князем Федором сидели вдвоем в трапезной, сытно ели и говорили о наболевшем. Отварные куски белуги отливали жиром, а свежепробойная икра горой высилась на серебряном подносе. Стряпуха внесла пироги с рубленым мясом и первой зеленью, когда вошла княгиня Зейнаб, плотная, широкоскулая: видать, в отца, хана Ногая, удалась. Улыбнулась городецкому князю, подала на подносе чашу пива хмельного. Встал Андрей, выпил с поклоном: Благодарю, княгиня, красавица степная. Ты у князя Федора, ровно цветок, глаз радуешь. Зейнаб расплылась в улыбке, отвесила ему поклон, удалилась. А князья, насытившись, повели разговор, ради которого Андрей приплыл в Ярославль. В унижении живем, князь Федор, в унижении, — пожаловался городецкий князь. — Доколе терпеть? Ярославский князь вздохнул. В бедности прозябаем, — согласился он, — в скудости. Удельные князья обиды терпят. Истинно. А что поделаешь? Как великому князю перечить? А как в поход идти, нас зовет. Так, так. Эвон, на Новгород замахнулся, а его руку перехватили. Воистину пошел за шубой, а воротился стриженым, — хмыкнул князь Ярославский. И рассмеялись. Не прирезал он нам земель, сколь ни просили, — заметил Андрей Городецкий. — А помнишь, как прикрикнул он на тебя, Федор Ростиславич? И просил-то ты всего деревеньку малую. Я ли с тобой, князь Андрей, не в согласии? У него сила! Одно невдомек мне: отчего хан ему милость выказал, ярлык дал? Наперекор хану Тохте пошел. Чую, добром такое не кончится. Князь Федор кивнул согласно: Как бы не пролилась кровь в степи. А мало ли ею степь поливали? И половцы, и славяне, и печенеги. Верно, оттого и травы в степи растут буйно! Да, земля там жирная, на крови… Кабы ты, князь Федор, к Ногаю добрался и обсказал обо всем. Мыслится мне, не был бы хан Ногай добрым к Дмитрию. Да уж так, Зейнаб — дочь Ногая. Однако недомогал я, в стремя ступал редко. Чую, пора кланяться Ногаю. Князья выпили хмельного меда, долго молчали. Но вот ярославский князь бороду пригладил, сказал хрипло: Ноне, князь Андрей, отправлюсь к Ногаю в Орду. Пусть хан судьей нам будет. Чью сторону Ногаю брать: нашу или великого князя Дмитрия? Аль мы неправды ищем, князь Федор? * * * Уходили Будый с Аксиньей перелеском, перебрались через ручей, углубились в чащобу. Лес пробуждался. Потревоженные людьми, недовольно кричали птицы. Ухнул филин. Аксинья вздрогнула: Проклятый, беду накликает! Лупоглазый спросонья вскинулся. Поднялось солнце, проглянуло сквозь деревья. Под разлапистой елью легли передохнуть и враз уснули. Может, пережитое сказалось. Спали долго, пробудились, когда солнце стояло высоко над головой. Из торбы вытащили кусок ржаного хлеба, разломили и, запивая родниковой водой, поели. О тиуне не заговаривали, будто его и не было. Знали, Онцифер остался лежать у сеновала. Тут, Аксинья, мы и избу поставим. Приметил я поляну, осенью рожью засеем, — сказал Будый, — как-нибудь проживем. И принялись за дело. Отесывали основу для избы, рубили хворост, жерди. В работе не заметили, как начало вечереть. Сгустились сумерки. В закатный час небо быстро меняло окраску. Сначала оно стало бледно-розовым, потом голубовато-серым. Будый нарубил еловых лап, приготовил постель: Это не полати в избе, Аксинья, однако мягко. А поутру за избу примемся. Ночью Аксинье Онцифер привиделся, будто он ее во сне домогается, а она сопротивляется, отталкивает. Проснулась — темень, а сквозь вершины деревьев небо в мелких звездах. Услышала, что не спит Будый, ворочается. Сказал: Озеро поблизости, журавлиха курлыкала, на гнезде сидит. А на озере и рыбалка, и куга26 для крыши. 26 Куга — озерный камыш |