Онлайн книга «Харбин»
|
1916 г. – вечерние общеобразовательные курсы; 01.16–02.17 г. – подручный конторщика в конторе автомобильных принадлежностей Суханова (Одесса), уволен; в революционное движение вступил под влиянием старшего брата (погиб в 1919 г. на «махновском фронте»); 1917–1918 гг. – член полусотни Союза социалистической молодежи, Одесса; 1917–1918 гг. – рядовой Красной гвардии; 1918—02.1919 гг. – на подпольной работе при немцах и белых, Одесса; 02.19 г. – арестован, совершил побег и через Николаев перебрался в Екатеринослав; 06—07.1919 г. – Центральные политкурсы; 1920 г. – Гуманитарно-общественный институт». Дальше шло перечисление должностей в Одесской, Киевской и других ЧК, ОГПУ, НКВД… «29.08.35–10.07.36 гг. – начальник Управления НКВД Азово-Черноморского края; 10.07.36–31.07.37 гг. – заместитель начальника специального отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР; 31.07.37–21.10.37 г. – начальник Управления НКВД Дальневосточного края». Асакуса отложил первую страницу, но тут же взял её снова. «Вот! Это интересно: июль тридцать шестого – июль тридцать седьмого года – работает в спецотделе Центрального аппарата НКВД. Спецотдел, насколько мне известно, – это разведка. Вчера он сказал, что дело «Маки Мираж» ему известно ещё с Москвы, то есть ещё с того времени. Плюс работа в Хабаровске с теми, кто это дело вёл с самого начала!» Вторая и остальные страницы были написаны тем же ровным почерком, так же аккуратно и так же без помарок. «Где же черновики?» Он не мог отделаться от этой мысли. «Операция «Макаки», впоследствии «Маки» и перед самым завершением – «Маки Мираж», была начата…» «Макаки», – с досадой подумал он, – я вам покажу, кто из нас макаки!» «…в 1926 году, когда к сотрудникам нелегальной резидентуры в Сахаляне Миядзаки и Кумадзава были подведены агенты Таня и Борис…» – В принципе я мог об этом не писать. Асакуса вздрогнул от неожиданно прозвучавшего у него из-за спины голоса Юшкова. – Извините, полковник, я давно не пил водки, и она быстро на меня подействовала. – Юшков сел в кресло, помотал головой и стал крепко тереть ладонями лицо. – Можете отложить в сторону мою писанину, я вам так всё расскажу! – Да уж извольте, Эдгар Семёнович! – сказал Асакуса и снова вспомнил про хурму: «Созрела!» – Так вот! Эта стадия операции практически закончилась в тридцатом, потому что иссякли разведывательные возможности и Тани, и Бориса, хотя «Книгу подробностей» – дневник, который так неосторожно вёл ваш офицер Кумадзава, – мы прочитали, не сомневайтесь, всю! Извините, я могу путать произношение ваших японских фамилий… – Ничего, я вас пойму, – ответил Асакуса. Юшков кивнул и вдруг закричал в дверной проём: – Эй, любезный, или как там тебя? Принеси сельтерской или хотя бы морсу! Извините, полковник, с непривычки горло сушит. Так вот! После этого Таню мы вывели… Юшков выговорил всё это и даже не обратил внимания на то, что полковник добела сжал кулаки. – Теперь вспомню характеристику Кумадзавы, которую мы получили от Бориса, цитирую: «…Лично Кумадзава – человек осторожный, хитрый, довольно энергичный, но нельзя сказать, что очень умный. Его слабость – спиртное и болтовня. Дома он – под башмаком жены, исполняет все её прихоти и терпит самые отборные ругательства…», хотя… – Юшков хмыкнул, – кстати! – и он выпустил тонкую струйку дыма, – а его жена, и это, заметьте, при наличии жены в Японии, – Дора Михайловна Чурикова, до него была любовницей атамана Лычёва, а после него, насколько нам известно, переехала в Харбин и открыла публичный дом… с этим вы разберётесь сами! Но я отвлёкся, цитирую дальше: впрочем, дальше идёт описание его внешности, вы и без меня это знаете, «…сухощавый, с европейскими чертами лица…» и «тэдэ» и «тэпэ». Асакуса слушал внимательно – всё совпадало в деталях. Юшков сидел в свободной позе и разминал очередную папиросу, его лицо приобретало живой цвет, а манеры – развязность. – Я считаю, что ваша кадровая работа с ним, с вашим старшим офицером, была серьёзной ошибкой. Сколько вы продержали Кумадзаву на Дальнем Востоке, в этой сахалянской дыре, лет двадцать? Человек он действительно достаточно опытный и хорошо знает своё дело. Мы это выяснили, когда он во время путча генерала Ма в тридцать втором, вы помните, когда генерал Ма Чжаншань занял Сахалян и выбил оттуда вас, японцев… Так вот, Кумадзава почти год пересиживал у нас, то есть в японском консульстве в Благовещенске. Хотя он и был осторожен, но всё же кое-какую информацию мы о нём получили: за годы работы в этом медвежьем углу он стал рабом своей агентуры, точнее, той информации, которую он от них получал. Асакуса с удивлением посмотрел на Юшкова. – Ха, что же вы удивляетесь? Серьёзно проверить получаемую информацию он не мог и от вас помощи не получал, поэтому всё, что ему «приносили», он в том же виде передавал «наверх». И оставалось ему только ждать вашей реакции и сидеть в этой дыре без движения. Серьёзных связей ни в Мукдене, ни в Токио у него нет! Кому позаботиться о человеке, точнее, об офицере и его карьере? Поэтому, когда мы ему подставили Островского-Летова, по-вашему Старика, и тот принёс ему несколько «подлинников» – это, если вы помните, был мобилизационный план одной из частей Дальневосточной армии, потом – схемы оборонных укреплений и так далее, кстати, кое-какие документы, сидя в Москве, утверждал я, Кумадзава вздохнул! А вы проверить этого не смогли! Я прав? Асакуса шевельнул окаменевшими пальцами: – Продолжайте! – Что тут продолжать? Дальше вы и так догадаетесь. – И где сейчас Старик? – Был под арестом. Приговор ему был согласован. Как сейчас, не знаю. Но такое не соскакивает! – А Горелов? – А что Горелов? – Где Горелов? – Горелов вам неопасен! – Вы его тоже арестовали? Или расстреляли уже? – Нет! Зачем? – Ну вы же всех расстреливаете! – Всех – да! А его – нет! Асакуса начал волноваться, неужели всё-таки остались свидетели «Большого корреспондента»? – Да вы не волнуйтесь, полковник, нет никакого Горелова. Асакуса не понял. – Нету! Нету никакого Горелова. Шилов и Богданов – это и есть Горелов. Это их выдумка, фантазия! Асакуса сидел не шевелясь. Юшков внимательно посмотрел на него: – А кто-нибудь из вашей доверенной агентуры или офицеров разведки видел Горелова собственными глазами? Асакуса промолчал. |