Онлайн книга «Великие битвы великой страны»
|
Суворов с трудом дышал и часто терял сознание. Больному требовался полный покой, Суворов же метался, порывался все время встать. Ни доктора, ни генералы не могли успокоить Суворова. И снова нашелся Прошка. – Не велено, не велено! – покрикивал он на больного. – Кем не велено! – возмущался Суворов. – Фельдмаршалом Суворовым, – отвечал Прошка. – О, фельдмаршала надобно слушаться. Помилуй Бог, надобно слушаться, – говорил Суворов и утихал. Во время войны с французами сардинский король неожиданно прислал Прошке медаль. При этом было указано, что Прошка награждается «за сбережение здоровья великого полководца». Медалью Прошка страшно гордился и, когда с кем-нибудь заводил разговор, обязательно упоминал: «Даже заграницкими моя особа отмечена. Мы с фельдмаршалом Александром Васильевичем всюду известны». Глава вторая Привыкай к деятельности неутомимой
«Пахучка»
Из Петербурга на службу к Суворову прибыл молодой офицер. Князь Мещерский. Одет офицер по последней моде: щегольской мундир, башмаки лаковые, шелковые чулки до самых колен. Напомажен, напудрен. Явился поручик к фельдмаршалу на доклад, словно не в штабную избу, а на званый обед во дворец пожаловал. Втянул в себя Суворов непривычный запах. – Помилуй Бог! – воскликнул. – Пахучка! – Что? – не понял Мещерский. – Духи, говорю, – произнес Суворов, – пахучие. – Французские, – похвастал поручик. Смотрит Суворов на приехавшего и опять «восхищается»: – А наряд-то, наряд-то какой! Чудо-наряд! И, должно быть, немало плачено. – Пол тысячи золотых, – с гордостью ответил Мещерский. – Помилуй бог! Помилуй бог! – воскликнул Суворов. – А не прокатиться ли нам, милый, верхом? – вдруг предложил поручику. Обрадовался молодой офицер. Сели они верхом на казацких коней. Тронулись. Сидит Мещерский на коне – собою любуется: вот он, мол, какой – и молодой, и красивый, и рядом с Суворовым едет. Целый день таскал Суворов за собой новичка по разным местам. Выбирал дорогу неезженую. Гнал лошадей через грязь и болота, через овраги и перелески. Дважды пускал вброд через реки. Едет Суворов и все приговаривает: – Подумать только, полтысячи золотых! Только Мещерский уже понял, в чем дело. Больше не хвастает. С грустью смотрит он на щегольской наряд, понимает – ни за что ни про что пропадает наряд. Обтрепал за долгую дорогу офицер дорогой мундир, изодрал шелковые чулки, испортил лаковые башмаки, о жесткое казачье седло до крови натер себе ноги. Вернулся щеголь в штаб-квартиру суворовских войск, слез с коня – едва на ногах держится. Едва держится, но виду не подает. Терпит. «Терпит. Всю дорогу молчал. Толк будет», – подумал Суворов. И не ошибся. Вскоре с поручика сошел питерский лоск. Стал «пахучка» исправным офицером и отличился во многих походах. Настоящий солдат
Подошел как-то Суворов к солдату и сразу в упор: – Сколько от Земли до Месяца? [15] – Два суворовских перехода! – гаркнул солдат. Фельдмаршал аж крякнул от неожиданности. Вот так ответ! Вот так солдат! Любил Суворов, когда солдаты отвечали находчиво, без запинки. Приметил он молодца. Понравился фельдмаршалу солдатский ответ, однако и за себя стало обидно. «Ну, – думает, – не может быть, чтобы я, Суворов, и вдруг не поставил солдата в тупик». Встретил он через несколько дней находчивого солдата и снова в упор: – Сколько звезд на небе? – Сейчас, ваше сиятельство, – ответил солдат, – сочту, – и уставился в небо. Ждал, ждал Суворов, продрог на ветру, а солдат не торопясь звезды считает. Сплюнул Суворов с досады. Ушел. «Вот так солдат! – снова подумал. – Ну, уж на третий раз, – решил фельдмаршал, – я своего добьюсь: поставлю в тупик солдата». Встретил солдата он в третий раз и снова с вопросом: – Ну-ка, молодец, а скажи-ка мне, как звали мою прародительницу? Доволен Суворов вопросом: откуда же знать простому солдату, как звали фельдмаршальскую бабку. Потер Суворов от удовольствия руки и только хотел сказать: «Ну, братец, попался!» – как вдруг солдат вытянулся во фрунт [16] и гаркнул: – Виктория, ваше сиятельство! – Вот и не Виктория! – обрадовался Суворов. – Виктория, Виктория, – повторил солдат. – Как же так может быть, чтобы у нашего фельдмаршала и вдруг в прародительницах была не Виктория! Опешил Суворов. Ну и ответ! Ну и хитрый солдат попался! – Ну, раз ты такой хитрый, – произнес Суворов, – скажи мне, какая разница между твоим ротным командиром и мной? – А та, – не раздумывая ответил солдат, – что ротный командир хотя бы и желал произвести меня в сержанты, да не может, а вашему сиятельству стоит только захотеть, и я… Что было делать Суворову? Пришлось ему произвести солдата в сержанты. Возвращался Суворов в свою палатку и восхищался: – Помилуй бог, как провел! Вот это да! Вот это солдат! Помилуй бог, настоящий солдат! Российский! Сапоги
В чине генерал-аншефа Суворов был направлен на финляндскую границу. Поручили Суворову следить за переустройством и вооружением тамошних крепостей. Граница была большой. Крепостей много. Одному трудно. На самом отдаленном участке Суворов передоверил наблюдение за работами какому-то полковнику. Тот, присмотрев день-второй, перепоручил это своему помощнику – майору. А майор, в свою очередь, – молодому поручику. Через какое-то время Суворов вспомнил про отдаленную крепость. Приехал. Посмотрел – работы стоят на месте. Разозлился Суворов, вызвал полковника. – Что же это! – закричал. – Почему работы не движутся? Испугался полковник ответственности и свалил все на майора: мол, майор во всем виноват. Суворов вызвал майора: – Поручал вам полковник? – Поручал. Так я же отдал приказ поручику. Вызвал Суворов поручика: – Получали приказ? – Так точно, – ответил поручик. – Получал. Да не думал, что к спеху. |