Книга Люди Волка, страница 65 – Кэтлин О`Нил Гир, Уильям Майкл Гир

Зеленая Вода, качая головой, глядела на охотника и шептала сидевшим рядом с ней женщинам:

— Знаете, а я верю тому, что рассказывает Черника про Мамонтовый Народ. Что бы там ни говорил Вороний Ловчий.

Эти слова донеслись до Издающего Клич, и он кивнул в знак согласия.

Пляшущая Лиса тем временем выпускала воздух из разбухшей от жара кишки.

— Говорю вам, он безумец!

— Поющий Волк ни в чем не виноват. У него болело сердце за тех парней, которых Вороний Ловчий заставил выделывать невесть что, но его-то вины нет в злодействах, которые Ловчий учинил на землях Других.

— Накличет он на себя беду!

— Он на всех нас беду накличет! — сердито добавил Издающий Клич.

Все замолчали. Он перевел взгляд на Зарю и Куропатку, которые срезали большие полосы мяса с плеч мамонтихи и, смеясь, клали их на изогнутые ветви карликовых ив. За пару недель мясо насухо заморозится и всю воду из него выдует ветром.

Краем глаза Издающий Клич поглядывал на Куропатку, а та, молоденькая, миловидная, не сводила глаз с Прыгающего Зайца, который сдирал толстую шкуру с мамонтовых ребер — вслед за Поющим Волком, разрезавшим одну за другой сероватые жилы, что держали шкуру на теле.

Любовь к ней поддерживала дух юноши. Глаза его вновь заблестели — впервые с тех пор, как он узнал о смерти матери, Серой Глыбы. Вернувшись с войны против Других, он взял ее в жены. Она была родом из лагеря Бизоньей Спины, из рода Чайки. Она стала его первой женой. Потом он женился еще и на Лунной Воде, пленнице, которую привел с войны.

Лунная Вода молча работала, глядя на Прыгающего Зайца, и в глазах ее блестел чуть тлеющий огонь. От нее они еще дождутся бед: Издающий Клич предчувствовал это. И все же ее маленькое тело, ее легкая походка не давали ему покоя. Он никак не мог отделаться от мимолетных фантазий, смущавших его душу, — раздеть ее, заключить в объятия ее нежную грудь, раздвинуть се прямые ноги. Он чувствовал себя…

Внезапно локоть ткнулся ему в ребро, и он, очнувшись от этих мыслей, бросил взгляд на стоящую рядом жену. Зеленая Вода погрозила ему кулаком; судя по глазам, она лучше всех понимала, что у него на уме.

— Так, задумался… — промямлил он.

— Конечно, — со вздохом пробормотала Зеленая Вода но глаза ее выразительно сверкнули.

Издающий Клич растерянно усмехнулся и пошел относить очередную порцию срезанного Поющим Волком

Жира.

Весь лагерь Народа был наполнен новыми женщинами из Других, которых пленили воины Вороньего Ловчего. Старухи день и ночь учили их легендам и сказаниям, чтобы они слились с Народом и стали его частью, хоть им и придется до конца жизни быть наложницами, младшими женами. Пленницы учились. По большей части они были молчаливы, угрюмы, служили своим мужьям через силу, но мало кто пытался убежать.

— Когда пойдем? — спросила Зеленая Вода, поглядев на груду сала, в которую Издающий Клич только что добавил еще один ломоть.

Он распрямился, потирая затекшую спину, пытаясь вытряхнуть из-за пальцев комки сала.

— Еще неделя? Может, две… К тому времени уже порядочно подморозит. А снега еще не наметет. Хорошая будет дорога.

— Чем быстрее, тем лучше. Поющий Волк беспокоится.

— Я и сам беспокоюсь, — согласился Издающий Клич. — Они нанесут ответный удар. Если верить Чернике — не могут не нанести.

Зеленая Вода чуть помягче поглядела на своего мужа:

— Думаю, она знает о Других побольше, чем Вороний Ловчий. Я слышала, что она говорит. К этому стоит прислушаться. Если это хоть вполовину правда…

— То мы в большой беде, — закончил Издающий Клич, посмотрев на Чернику. Она оторвалась от работы, чтобы покормить дитя.

— Ребенок вырастет одним из нас, — с улыбкой сказала Зеленая Вода, ткнув мужа в бок.

— А ты слышала, что Вороний Ловчий хотел его убить? И откуда он такой взялся на нашу голову!

— Он сумасшедший. — Зеленая Вода задрала подбородок, и волосы волнами упали на ее красивую шею. Печальная складка появилась в углу ее рта.

— Надеюсь, не настолько, как говорит Пляшущая Лиса.

Лиса тяжело вздохнула и покачала головой:

— Настолько.

Зеленая Вода задумчиво поглядела на Издающего Клич:

— Между прочим, я заметила, что ты рассказал большей части вождей этого отряда, как добраться в долину Цапли.

В десяти шагах от них Поющий Волк счищал со своего ножа обрывки сухожилий. Ветер доносил до Издающего Клич знакомый запах готовящегося мяса. Почему он сейчас не возбуждает его?

Он вдохнул и выдохнул воздух, видя, как образуется белое облачко у его рта. Вокруг него громоздились изрезанные сланцевые склоны холмов; они становились все выше и на западе переходили в высокие горы. В горле у него стоял запах мамонтового мяса, давленой полыни и осоки. А на севере толпились серые тучи, пришедшие с Соленых Вод, предвещая бурю.

— Если с наступлением зимы придут Другие… и если их впрямь так много, как выходит по словам Черники, то у нас останется только одна дорога…

— А если мы окажемся запертыми в долине Цапли и никуда не сможет уйти оттуда?

Он поймал ее полный вызова взгляд и хмыкнул:

— Может, Цапля сумеет отогнать их своим колдовством?

— Народ! — донесся чей-то отчаянный крик. Поющий Волк, приложив ко лбу окровавленную руку, поглядел на север.

— Судя по виду, Три Осени, — сказал Волк. — Что это он здесь делает? Они с Блеющим Бараном ушли охотиться далеко на север.

— А вот Мышь, — отозвался Прыгающий Заяц. — Я ее по походке узнаю. Она же ногу сломала… Когда копье Удара Молнии ранило того бизона у Соленых Вод. И еще, еще… С ними многие из Народа.

Зеленая Вода сжала губы:

— Не нравится мне это. Сходи-ка посмотри, что случилось.

Издающий Клич взял свои копья и пошел на склон холма, где только что охотился на мамонтиху. Собаки уже начали лаять и рычать, чуя приближение других псов, пришедших с родом Блеющего Барана.

Впереди шел Три Осени, за ним — несколько усталых женщин, согнувшихся под кладью, потом опять охотники, и так до самого горизонта. Люди выглядели изможденными, они шли как бы не слыша рычания и подвывания собак, их серые тюки сливались друг с другом.

И впрямь это выглядело неладно.

— Три Осени! — позвал Издающий Клич. — Добро пожаловать к нам. Мы убили мамонта. Будет настоящий пир!

Шепоток облегчения прошел по рядам прибывших. Мышь — ее волосы были острижены коротко в знак траура по Удару Молнией — подняла голову и зашагала чуть уверенней. Ребенок цеплялся за край ее плаща. Еще одна девочка ковыляла следом за ней. А Народ все поднимался по северному склону холма.