Онлайн книга «Вождь из сумерек»
|
«Дьявольщина! – подумал он. – Приснится же такое». «Перекинься!» – потребовал голос. Адская боль сломала его тело в не мыслимых судорогах. Кости вылезли из суставов. Он увидел все это, как будто со стороны, и взвыл от боли… нет, не от боли был этот вой. Первобытный счастливый вой волка в предчувствии удачной охоты. – Леха! – Твой брат спит. С ними ничего не случится. Братья хранят их спокойный сон. Слепая мощь распирала его тело. Мышцы вздрагивали от восторга и нетерпения. Сердце билось мощно и гулко. – Моим братьям необходимо свежее мясо. – Стая гонит оленя, брат. Мы еще успеем. Половина – твоя. И две серые огромные тени исчезли в траве. Уплывает земля под ногами. Вперед и вперед. Тело дрожит от счастья. Могучий красавец олень, не разбирая дороги, несется через цветистую поляну. Еще миг – и он скроется в лесу. И тогда… Толчок. Серое тело взмывает в воздух. Удар широкой грудью всем телом. Клыки рвут оленье горло. Кровь, горячая кровь пьянит, как вино, туманит взор. – Славная охота, брат! – одобрительно пропел седой вожак, слизывая с его морды обжигающую сладкую кровь. Молодая разбитная самка, игриво щелкая клыками, толкает его плечом. – Да, это была славная охота, брат, – согласился он. – Я пришлю братьев за своей долей. И снова скрючило, сломало, винтом выворачивая позвоночник. – Разнежился! – недовольно подумал он. – Совсем разучился на земле спать. Затек! Растянулся, разбросал руки в сторону. – Леха! Леха, друг и напарник, спал, сладко шлепая губами и уронив голову на колени. – Хорош друг, нечего сказать! – Стас, сам не знаю, что произошло, – поднял на него виноватые глаза и даже не пытается оправдаться. – Ей-богу. Как обухом по башке. Не стыдно бы было, если бы хоть спал по-человечески. А то волки всю ночь так и мельтешили перед глазами, так и мельтешили… – Ладно. Проехали, – угрюмо промычал в ответ. – Выходит, мы с тобой один сон на двоих видели. У меня все тело болит и на разрозненные молекулы рассыпается, словно танковым тягачом топтали. Леха понял, что выволочки не будет, и облегченно вздохнул. – У тебя лицо в крови. Не спишь ни черта, должно быть, кровь из носа шла. Худой, как шомпол. Умойся. Давай солью, пока вода есть. А то ребят перепугаешь. Стас наспех умылся. Ноздри затрепетали от запаха крови. «Приснится же такое. Старею, брат. Старею. Уставать начал. Вот и лезет в башку черт те что, – подумал он. – А раньше трое суток кряду бежать мог, и хоть бы что». Повозился, улегся поудобнее и, закрывая глаза, неожиданно для себя сказал: – Леша, ты с рассветом Войтика пошли на одиннадцать часов. Там наша доля от оленьей туши нас дожидается. Может быть… Хотя, нет. Я сам. А то сами перепугаются и родню распугают. – У тебя крышу снесло, Стас? – с тревогой поинтересовался Леха. – Может быть… может быть, – уже сквозь сон пробормотал он. – А может быть – и нет. Полнолуние. Волчья пора. Как раз на нас рассчитана. Леха с трудом разобрал последние слова Стаса, сунулся за разъяснениями, но было уже поздно. Стас, положив руку на рукоять ножа, мирно похрапывал, уютно свернувшись клубком. «Какая родня? Какая доля? – глядя на разгладившееся и ставшее по детски беззащитным лицо друга, подумал он. – Чудны дела твои, Господи. Не для среднего ума среднего опера». Стаса будить не пришлось. Проснулся сам и, не касаясь земли руками, прыгнул на ноги. – Войтик, Груздень! Подъем, – тихо, чтобы не разбудить ребят, скомандовал он. – Догоняйте. Мужики не рассуждая, спотыкаясь и на ходу продирая глаза, безропотно поплелись за ним. Стас шел уверенно, не останавливаясь, безошибочно угадывая дорогу так, словно ходил уже по ней. Вот поляна, сплошь усыпанная цветами. А вот и опушка леса зеленеет. Сюда стремился олень, убегая от неминуемой смерти. Понимал, что там будет трудно его взять. Сон ли явь ли? Зачем пошел? И зачем потянул за собой ребят, которым можно было спать еще целый час? Вот здесь ударил грудью. И сердце вздрогнуло от восторга. Горло снова ощутило вкус горячей свежей крови. А вот и оленья туша. Ровно половина. Около нее холодным светом горят желтые волчьи глаза. Дрогнула и приподнялась верхняя губа. – Я пришел за своей долей. Вои со страхом уставились в его лицо, заслышав глухой волчий рык. – Мы ждали тебя, старший брат. Ты можешь взять свою долю. Это твои братья? Снова дернулась верхняя губа, обнажая два ряда молочно-белых крепких зубов, и грозный рык вырвался из горла. Войтик вздрогнул и потянулся за мечом. Груздень уже давно сжимал в правой руке рукоять своего боевого ножа. – Это и твои братья тоже, серый… В них та же кровь. Только они давно покинули свою стаю. – Положил свою ладонь на широколобую в седине голову и почесал, как уличную собачонку за ушами. – Войтик, Груздень. Подойдите ближе. Познакомьтесь с братишкой. Грешно родни не знать. И не хватайтесь ради Бога за ножи. Выдернуть не успеете! Привычка к повиновению толкнула воев вперед. Груздень осторожно вытянул руку, с ужасом глядя в желтые грозные глаза. Волк глухо зарычал. – Я запомнил их, старший брат. Стая узнает их. Ты ведешь свою новую стаю на ночную сторону? Там нет охоты. Но мы будем рядом. – Спасибо, Серый. Славной охоты тебе и стае. – И тебе старший брат. Стая всегда будет рада тебе. Волк попятился, не спуская с него взгляда желтых угрюмых глаз. Шаг. Другой… Повернулся и не спеша скрылся в лесу. – Ну, вот и познакомились, – как ни в чем не бывало, улыбнулся Стас. – Режьте мясо. Еще теплое. Такое сырым есть можно и даже без соли. Да что вы застыли, как два истукана? Волки вы или нет? – Командир, ты колдун? – в глазах Войтика застыл неподдельный страх. – Какой же я колдун, друг мой Войтик? – усмехнулся Стас. – Я Волк. Серый. Меня и раньше так звали. Полнолуние. А в полнолуние всегда сны сбываются. – Такое даже нашему волхву не под силу, – Груздень с сомнением покачал головой. – Ох, и не простой ты человек, командир. Непростой. Если волчья стая тебя за своего приняла. И говорить по-волчьи умеешь. В голосе холодок и отчуждение. – И вы умеете. Только забыли. А от одного с ними предка род ведете, – Стасу надоело оправдываться и он начал своим ножом кромсать еще теплую тушу. – От подарка родни не отказываются, ребята. Они от чистого сердца поделились с нами. Грешно их обижать, даже если они ходят на четырех ногах и говорят немного иначе. – И хитро прищурил глаз: – Или страх пробрал, волчата? |