Онлайн книга «Вождь из сумерек»
|
– Догадались родичи, что брюхо подвело, – подмигнул Стасу Войтик шалым глазом. – Славно иметь такую родню, вождь. Лежи себе на печи и грей пузо, а убоинка сама в дом к тебе идет. – Твое пузо отогреешь, как же! – осадил Войтика Пивень. – Что в детинце? Как полон встретили? Парни переглянулись. – Живут пока с нами вместе. А Сумеречных воев Серд пока на засов закрыл. В Соколень за словом послал. У Хмурого твою полусотню отнял. На твое место, командир, другого поставил. Глаза Стаса сверкнули гневом. – А Хмурый? – Хмурый у него из-за плеча дело вершит. Ты же ему, командир – воеводе Серду – поперек горла встал. Войтик ахнул кулаком по колену. – Ну, Серд! Ну, лежень! И потянулся к кабанчику. – Упрело уж. Скоро мясо с костей в костер повалится. После обильной трапезы Стас разлеживаться не дал. Покидали горячее, истекающее соком и жиром мясо в котомку и, загоняя коней, понеслись к детинцу. – Стас, растрясет, – время от времени канючил Леха. Но Стас только отмахивался и недовольно хмурил брови. Плот был на месте. Переправились без приключений. Запаленные кони даже бояться сил не имели. В детинец ворвались на карьере. Стас натянул повод, бросил коня на дыбы и чуть не закричал от боли. Повязка на боку набухла от крови. Леха заметил, как Стас побледнел, изменился в лице и закачался, с трудом удерживая в седле ставшее непослушным тело, и кинулся к нему на помощь. Но не успел. Первым успел подставить плечо под слабеющую руку командира Войтик. – Сам я, Войтик. Не срами, – остановил он его тихим шепотом. – Какой же это срам, вождь? В дыру кулак лезет, – так же тихо ответил ему Войтик, незаметно поддерживая сползающего с седла Стаса. Навстречу Хмурый с ребятами из тех десятков, которые он увел с собой. Заглянул в лицо. В глазах появилась тревога. Успокоил его кивком головы. – Все в порядке, Хмурый. – Командир… – Я знаю… На тебе вины нет. Оглядел собравшихся вокруг бойцов, поймал на себе их тревожные взгляды. – Укачало с дороги, – криво улыбаясь, объяснил он. Заметил Серда, сузил глаза в щелку, окинул его с ног до головы суровым взглядом и кивнул в сторону Сумерек. – Светает, Серд. Заметил? И снова покачнулся. Но справился и твердыми шагами направился в казарму. Обернулся, словно вспомнив что-то. – Алексей, ребят вернуть в свои десятки! Так-то, воевода. Светает… – повторил он и подмигнул Хмурому. Хмурый, провожая его взглядом, что-то осторожно шепнул на ухо Лехе, потом повернулся к волхву. Тот молча выслушал его и повернулся к Алексею. – Задержись, вождь. Хмурый дело говорит. Стас уперся рукой в косяк и обернулся. Пивень, грохоча сапогами, заторопился к нему, обходя воеводу, словно не заметив. – Хмурый предлагает оставить все, как есть. Дружина от этого только крепче станет. – Ну, если так… Алексей и Груздень пусть проследят. – Так и будет, вождь. Лицо Серда налилось кровью. Казалось, еще немного, и она хлынет наружу. – Когда это пришлецы вождями были? – проревел он, с ненавистью глядя в спину Стаса. – Древняя кровь, Серд. Это я тебе говорю. Боги вернули нам кровь наших древних предков, – твердо ответил Пивень, глядя прямо в глаза воеводы. – И мы это видели. Стая признала его своим вожаком. Вернула его, умирающего, к жизни, отдав за него одну свою. А они – наши старшие родичи. Так можем ли мы не склонить перед ним голову? Вперед выступил Груздень. – Он поклялся нам своей кровью. А мы дали ему свою. Войтик, видя, что дело может сладиться и без него, заторопился. Широко и открыто улыбаясь, пророкотал. – И не тебе, воевода, стоять против клятвы крови. В это время на пороге появился Стас. – Груздень, выпусти народ из-за запоров. Сними часовых. Пивень, и ты Алексей… Займитесь полоном. Того и гляди в колодки забьют, – и виновато улыбнулся: – Сам бы пошел, да в сон клонит. – Я помню, вождь, – наклонил голову волхв. – Им, Серд, посад строить и обживать. Снова воспрянет Род Волка. Слышали, вои? Дружный восторженный рев ядреных голосов заглушил последние слова волхва. – Те, кто был с вождем, поведают вам все без утайки. А я поспешу выполнить его наказ. Быть граду Волчку. Быть! Так он решил. Так мы приговорили. Слава древнему роду. И снова дружный рев послужил ответом. – Слава первородной крови! – Слава вождю Славу! Не зря рек я его эти именем! – Забить бы в железа татей, а как? – с ненавистью смотрел воевода в разгоряченные счастливые лица. – А как?! Увел чужак из-под руки дружину. Волхва – и того сманил. Утром, чуть свет, воевода сам оседлал коня и, покинув детинец, отправился в Соколень. Стасу об этом сказали только к полудню. Выслушал молча, болезненно откинувшись к стене. – Что думаешь, друг мой волхв? – негромко спросил он, пристально глядя прямо в глаза. – Думаю, Слав, что мне надо ехать. Наболтает, недоумок, и того, что отродясь не было, – с явным беспокойством проговорил Пивень, сжимая до хруста огромные кулаки. – Род надо вывозить, вождь, – вмешался Груздень. – Пока смену Серду конязь не прислал. – Это не беда. А выпустит ли семьи Соколень? – Вы о другом подумайте, судари мои побратимы. Куда семьи везти и чем их кормить будем? Град ставить, а где казна? Плотники нужны. Кузнецы нужны. Люд мастеровой… – О том не тужи, командир. Об этом у нас голова болеть будет. – И спина скорбеть, – хохотнул Войтик, перемигиваясь с Толяном. – Быть Волчку! – А Сумерки надолго ли посветлели? Взбаламутим народ, сорвем семьи с насиженных мест, а ну как бежать придется? Ох, не ко времени Серд себя обидой тешить надумал. И что ему не жилось? На воеводство никто не покушался. Живи себе и живи. – Об этом не печалься. Тебе хворь лечить надо. Еду… – Уговорил! Бери с собой Мину с десятком. – Возьму Мину и Плетня с Третьяком. И будет. – Ну, как знаешь. Тебе видней. Пивень не стал ждать следующего утра. Собрался наскоро и уехал тем же днем под вечер. А на утро Стас уже встал на ноги и вышел на «плац». – Не рановато ли, командир, – подошел к нему Леха и шутливо бросил два пальца к виску. |