Книга Зильбер. Первый дневник сновидений, страница 26 – Керстин Гир

Но Грейсон снова уткнулся в полотенце и больше меня не слышал. Или притворялся, что не слышит.

Я опять перевела взгляд с Генри в баскетбольной майке на Генри в джинсах и футболке, который целенаправленно спускался ко мне, повернула голову в другую сторону, потом опять поглядела на первого Генри, затем снова на второго… и пожала плечами. В сущности, это ведь сон, тут нельзя всё воспринимать буквально.

— Простите, вы не могли бы подвинуться? Спасибо, — Генри протиснулся сквозь толпу и уселся во втором ряду прямо за мной. — Привет, сырная девочка. Как тебе игра?

— Как сказать… Вы проигрываете, — произнесла я будничным тоном, словно ничего особенного в раздвоившемся Генри не было. — И хватит уже называть меня сырной девочкой.

Генри поглядел на то, как его клон забивает трёхочковый, и одобрительно присвистнул.

— Да я неплохо играю! — он подался далеко вперёд, так что его голова оказалась почти на одном уровне с моей. Я изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Отличное упражнение, тренировка перед реальной жизнью.

— Договорились, сырная девочка. Тогда я буду называть тебя Лив, — Генри говорил тихим низким голосом прямо мне в ухо. — Могу предположить, что это Грейсон всё испортил?

Тут Грейсон поднял голову. Кажется, слух у него был как у рыси.

— Я испортил совершенно всё, — подтвердил он. — Я разочаровал тренера и команду, и тебя… и Эмили, и Флоранс, и своего отца, и… Послушай только, что они кричат!

Болельщики второй команды до сих пор скандировали его имя: «Спенсер — неудачник, бросай баскетбол, смотри в задачник!» и «Хватит, „Флеймс“, идите в баню, Спенсер сдал вас с потрохами!».

Грейсон стал совсем бледным.

— Какие дурацкие рифмы, — сказала я.

Генри кивнул.

— Стихотворный размер вообще не совпадает. Идиоты.

Грейсона этот факт, казалось, нисколечко не утешил. Он снова опустил голову. Я даже заподозрила, что он тайком пустил слезу.

— К сожалению, он часто видит такие сны, — сочувственно произнёс Генри.

— Какие? Что он ревёт в кулачок?

— Что он сдаёт на поле, мы из-за него проигрываем и все от него отворачиваются.

— А такое уже когда-нибудь происходило? Наяву?

Генри отрицательно помотал головой.

— Никогда! В каждой игре Грейсон показывает себя отличным игроком. Даже когда он ушиб плечо в прошлом сезоне, всё равно продолжал играть и принёс нам ещё восемь очков. А что ты здесь делаешь, кстати говоря?

Последний вопрос прозвучал так неожиданно, что я не успела как следует продумать свой ответ.

— Ну, я хотела посмотреть на игру, что же ещё? — Под его испытующим взглядом мне стало немного не по себе.

Генри широко улыбнулся.

— Босиком и в ночной рубашке? А что это на тебе, неужели опять одежда Грейсона? Я же ему сказал, что он должен забрать у тебя этот свитер как можно быстрее. Чуть великоват, мне кажется.

— Зато тебя тут двое — чуть многовато, мне кажется, — ответила я в его же ехидной манере. Но в душе я сейчас злилась на саму себя. Могла бы действительно надеть что-нибудь поприличнее. Ночнушка была старой и страшной, а в натянутом поверх неё свитере Грейсона я, наверное, выглядела так, будто сбежала из психушки. Хотя ещё не поздно всё изменить, ведь это, в сущности, всего лишь сон. Я закрыла глаза, стараясь сосредоточиться, а когда открыла их снова, на мне были джинсы, кроссовки и красная футболка с надписью «Меня защищают три невидимых ниндзя». Кроме того, ресницы были чуть подкрашены, а на губах — блеск.

Работает, что ни говори.

— Да, ты шаришь, — сказал Генри и встал. — Или я. Как посмотреть.

Он склонил голову набок и внимательно оглядел меня с ног до головы.

— Может, пройдёмся?

— Но мы ведь не можем бросить бедного Грейсона в такой беде.

Только не сейчас, когда болельщики «Джабс Флеймс» тоже присоединились к уничижительным речёвкам противников: «Плохо, плохо, Спенсер хуже всех!» или «Кто Спенсеру доверяет, всё на свете потеряет!». На самом последнем верхнем ряду стояла старая дама с седыми кудрями в костюме от «Шанель» и кричала:

— Грейсон Эрнест Теодор Спенсер, я очень разочарована!

При этом она яростно чертила в воздухе круги кончиком своего зонта.

Генри переступил через одну скамейку и потрепал Грейсона по плечу.

— Эй, дружище, возьми себя в руки. Это всего лишь кошмарный сон.

Грейсон отнял руки от лица.

— Можно и так сказать, — пробормотал он.

— Нет же, честное слово. Ты просто спишь, и всё это тебе снится. Или ты действительно думаешь что Тейлор Смит из «Шершней» сможет провернуть такой умопомрачительный слэм-данк? [9] Да погляди же ты.

— Хм, — с сомнением протянул Грейсон. — В игре иногда баскетболисты превосходят самих себя…

— Но это ведь Тейлор Смит! Не в ближайшую сотню лет! — Генри снова встал. — Сделай одолжение, посмотри какой-нибудь другой сон. Хороший! Только погоди, пока мы выйдем, ладно?

Грейсон неуверенно поглядел на нас.

— Это действительно сон?

— Ну ясное дело, — подтвердила я. — Думаешь, два Генри — это нормально?

— Твоя правда, — отозвался Грейсон. — Что-то тут не так.

— Пойдём! — Генри взял меня за руку. — Нам пора уходить, Лив.

— Грейсон может пойти с нами.

Моё сердце забилось быстрее, но я не понимала почему.

— Ни в коем случае, — Грейсон покачал головой. — Я же не предатель! Ни за что на свете не оставлю команду в беде! Это был бы трусливый и бесчестный поступок.

— Но, Грейсон, ведь того, что здесь происходит, на самом деле нет!

Пришлось прокричать последнюю фразу через плечо, потому что Генри уже тащил меня вверх по лестнице и нужно было перекрикивать страшный шум, царивший в зале.

— Грейсон и без нас отлично справится, — заверил меня Генри.

— Но… такое впечатление, что они его сейчас растерзают.

Мы добрались уже до двери Грейсона, и я снова обернулась.

— Ты только послушай!

— Я не глухой.

— Сожжём предателя дотла, пусть пронзит его стрела, — скандировала толпа, пока Генри распахивал дверь и подталкивал меня к порогу. Я переступила через него и оказалась в коридоре, дверь за нами захлопнулась, и оглушительный ор спортивного зала вмиг прервался.

— Ты, я вижу, настоящий друг, — укоризненно произнесла я.

— А ты всё ещё здесь.