Книга Зильбер. Первый дневник сновидений, страница 34 – Керстин Гир

— Дружище, ты хотел приехать два часа назад, — сказал Джаспер.

— Да, я знаю, — ответил Генри.

Он поглядел на руку Грейсона, которая всё ещё сжимала мой локоть.

Грейсон вздрогнул и отпустил меня, будто только сейчас поняв, что всё это время почти полностью перекрывал мне приток крови к запястью.

— Простите, — сказал Генри. Под его глазами красовались большие тёмные круги. — Я просто не мог уйти из дома. Обычный маленький семейный кризис выходного дня.

Они с Грейсоном, как обычно, изобразили своё детское приветствие с цеплянием пальцами, хлопками и пожатиями, и на какой-то момент с лица Грейсона почти полностью исчезла напряжённость.

— Но теперь всё разрешилось? — сочувственно осведомился Артур.

Генри кивнул, видимо, не собираясь распространяться.

— Привет, сырная девочка, — сказал он вместо продолжения и улыбнулся мне. — Ты всё-таки пришла?

— Да, моя самая строгая на свете мама разрешила в виде исключения провести этот вечер вне дома, — ответила я, украдкой поглядывая на Грейсона.

— Но только до одиннадцати, — невозмутимо дополнил он.

— Ёлки-палки! — Джаспер указал на рыжую девочку в голубом открытом платье, таком коротком, что оно вполне могло бы сойти за купальник. — Кому пришло в голову пригласить сюда Мэдисон?

Значит, вот так выглядит бывшая девушка Джаспера. Сейчас она стояла, прижавшись к какому-то парню, у самого края искрящегося бирюзовым светом бассейна, и громко смеялась.

— Мэдисон тут с Натаном, — доложил Артур. — Крепись, Джаспер. Я быстро с ними поздороваюсь, ладно? Скоро буду.

— Тьфу, — скривился Джаспер, наблюдая, как Артур подходит к этой парочке. — Да мне вообще по барабану, просто раздражает, что она ведёт себя так, будто сама меня бросила. Хотя на самом деле всё было не так.

— Естественно, — пробормотал Грейсон.

— То есть… Натан? Что Мэдисон себе позволяет? Хочет заставить меня ревновать, расхаживая с этим садовым гномом? Меня, Джаспера Гранта! Не знает, что я его в душе видел? Да у него один только нос больше, чем всё остальное!

— Ладно тебе, Джаспер, мы на твоей стороне, — перебил его Генри.

Вдруг тон голоса Джаспера из обиженного превратился в медово-сладкий.

— Мэдисон можно только посочувствовать, правда, малышка Лиззи? — не упуская из вида свою бывшую подружку, он положил руку мне на плечо. — Сначала таскается за мной месяцы напролёт, пишет слезливые любовные письма, но не успел я и глазом моргнуть, как она уже бросается на шею первому встречному. От отчаянья. — С каждым словом он пододвигался чуть ближе, теперь его губы почти касались моего уха. — Кстати, от тебя отлично пахнет.

— Оставь её в покое, Джаспер, — напрягся Грейсон, но Джаспер не обратил на него внимания.

— Что это за духи? — прошептал он мне прямо в ухо. — Они сводят меня с ума.

— Да, это видно. Особенно если учесть, что я вообще сегодня духами не пользовалась.

Я высвободилась из его тисков, но сделала это гораздо менее резко, чем мне бы хотелось, потому что Мэдисон продолжала поглядывать в нашу сторону.

— Хочешь пить? — спросил Джаспер и просиял, когда я утвердительно кивнула. — Сегодня я создам новый напиток в твою честь. Я назову его «Сладкая Лиз» в честь самой привлекательной блондинки в этом доме.

Генри хмыкнул.

— Её зовут Лив. Л. И. В. И ей всего пятнадцать, Джаспер, — всё больше раздражался Грейсон. — Я не позволю ни накачивать её спиртным, ни подставлять, давая Мэдисон повод для ревности. Да и вообще…

— Давай, вали к своей Эмили, всё удовольствие мне испортил, — перебил его Джаспер. Он указал на двух девушек, которые как раз зашли в широко распахнутые двери. Одной из них была Флоранс, а второй — тонкая и кареглазая девочка с каштановыми волосами до лопаток — Эмили Кларк, редактор школьной газеты.

От любопытства я встала на цыпочки, чтобы получше их разглядеть.

Флоранс выглядела восхитительно. Блестящие локоны спадали на её небрежно накинутую кожаную куртку, к которой она подобрала короткую юбку и сапоги. Эмили была как минимум на голову выше подруги, со строгой стрижкой, в своей чёрной кепке и чёрных штанах она могла сойти за старшую сестру Флоранс. И выглядела она как студентка, которая основательно подходит к учёбе. Или как страховой агент. Кстати, мы с Мией подозревали, что Эмили Кларк может оказаться Леди Тайной и вести блог Балабо-Балаба, основываясь в основном на том, что за все три года его существования о ней там ни разу не было написано ничего плохого. Кроме разве что одной статьи, где упоминался непривлекательный вид её шлема для верховой езды и слишком уж хорошие оценки в школе. Но употреблённое в блоге слово «заучка» вполне могло бы сойти за скрытый комплимент или самовосхваление, а фотография Эмили верхом на лошади в полном обмундировании была очень даже привлекательной. Кажется, ей посчастливилось быть одной из тех немногих, на ком шлем для верховой езды не сидел совсем уж отвратительно.

— Неужели наша феминистка Эмили побывала в парикмахерской? — спросил Джаспер. — Это помада у неё на губах? — он тихонько присвистнул. — Кажется, Грейсон, она втюрилась в тебя не на шутку.

Как будто в доказательство его слов, Эмили улыбнулась и помахала нам рукой. Тем временем Флоранс повернулась к темноволосому пареньку с покатыми плечами и проблемной кожей, которую можно было различить в неярком свете даже отсюда. О боже! Это наверняка и есть Прыщавый Сэм, сто процентов. Его взгляд блуждал по залу, он явно кого-то искал.

Возможно, Флоранс как раз предлагала ему сто фунтов за то, чтобы он пошёл со мной на бал, и сейчас он раздумывает, достаточно ли выгодна эта сделка. Я была почти уверена, что моя мама готова заплатить и больше, лишь бы только поглядеть на меня в бальном платье. Я спряталась за Грейсона.

— Можно подумать, что Эмили стоит на балконе в Букингемском дворце, с таким достоинством она улыбается и машет, — съехидничал Генри. — Мне кажется, она желает видеть своего принца.

Грейсон глубоко вздохнул, а Джаспер наградил его тычком между лопаток.

— Иди уже! Мы приглядим за Лиз.

— Лив!

— Ну а я что говорю?

— Ладно, я скоро вернусь, — сказал Грейсон в пустоту, затем развернулся и поплёлся к Эмили. Мы с Джаспером и Генри остались наблюдать, как он с ней здоровается.

— Категория «непринуждённый поцелуй в щёку», — констатировал Генри.

— Именно так я целую свою тётушку Гертруду, приходя в гости, — сказала я. (Целуя тётушку, я всегда задерживала дыхание, потому что от неё неприятно пахло мокрой псиной и лаком для волос.) Но Эмили, кажется, не собиралась останавливаться на поцелуе в стиле тётушки Гертруды. Она коротко поглядела в нашу сторону, обняла Грейсона за шею и притянула к себе, чтобы подарить ему самый настоящий голливудский поцелуй взасос.