Онлайн книга «Суд волков»
|
– Исаак… – сказала она хрипло. Слезы брызнули у нее из глаз. – Теперь, Жанна, ты узнаешь, что кто-то любил тебя по-настоящему. Любит по-настоящему. Казалось, минуты текут со стальным звоном. – Нет для нас ничего ужаснее, чем отречься от своей веры, – молвил он. Она заплакала. Ее мечта сбылась. Жанна оплакивала умершего Исаака. Он протянул к ней руку. Она встала, отошла от него. Отчего любовь подобна кинжалу, вспарывающему душу? Она выплакалась, стоя у окна. – Отныне, Жанна, я принадлежу тебе телом и душой. Она знала доброту Исаака и понимала: он произносит эти страшные слова таким спокойным тоном потому, что страдает не меньше ее. – Нет, – сказала она, – нет. Это ты полностью владеешь мною. Отныне я твоя раба. Он встал и подошел к ней. Обнял ее. Они долго стояли так, не говоря ни слова. Исаак хотел отнести шкатулку к себе в спальню. Но Жанна показала ему тайник, где прятала свою. Они спали каждый на своем этаже. Этой ночью тела их безмолвствовали. На следующий день Жанна отправилась к отцу Мартино, в церковь Сен-Северен. Она не встречалась с ним после ссоры из-за посмертного оправдания Жанны д'Арк. Пожертвования передавала через кормилицу. Она вошла к нему, исполненная холодной решимости. Он не знал, что она в те дни ополчилась на все религии вообще, ибо все они предали Господа и Его сына Иисуса, распятого по злобе человеческой. Она понимала, что отец Мартино – неплохой человек. Он лишь нес свою долю вины за ложь тех, которые провозгласили себя представителями Бога. – Дочь моя… Рад видеть вас. Каким добрым ветром вас занесло? Она ответила не сразу. Смерила его взглядом, ледяным, как сосульки, нависающие над водосточными трубами в разгар зимы. – Я пришла узнать, сколько вы возьмете за то, чтобы втайне окрестить еврея. Воцарилось безмолвие, стеной вставшее между ними. – Втайне? – Без победных криков. Без объявления о крещении. Он вздохнул. – Я ничего не возьму, Жанна де Бовуа, – спокойно ответил он. – Мне достаточно того, что Господь мой восторжествовал. Царствие его сильно не криком. Она кивнула и положила кошель на разделявший их стол. Он взял кошель, развязал его и высыпал содержимое на стол. Сто турских ливров. Он отложил две монеты в сторону, ссыпал остальные девяносто восемь обратно в кошель, завязал его и протянул Жанне: – Двух ливров хватит для свершения обряда. Он задержал на ней мрачный взор. Она не отвела глаз. – Заберите эти деньги. – Тогда до завтра, – сказала она, взяв кошель. – К вашим услугам. Он поднялся, чтобы проводить ее до двери. – Гоните прочь дурные мысли, Жанна, – сказал он. – В конце концов они могут загрязнить вашу душу. Взгляд ее смягчился. Она даже попыталась улыбнуться. – Этот человек много значит для вас, – произнес он. – В нем мое спасение, – ответила она. В этот час, должно быть, уже началась церемония прощания с человеком, которого я люблю, подумала она. Вернее, с тем человеком, каким он был до сих пор. Затем она направилась во дворец Турнель. Стражи узнали ее и пропустили. Королевский секретарь вышел из левой двери, которой она никогда не пользовалась; она всегда проходила в правую, прямо в покои Карла VII. Секретарь остановился. Они поздоровались. – Вы желаете видеть короля? Она кивнула. – Он не в лучшем своем виде. В конце недели поедет отдохнуть в Меэн. – Что с ним? Взгляд секретаря омрачился. – Просто переутомился. Я спрошу, сможет ли он принять вас. У него был тяжелый день. Она стала ждать. Секретарь вернулся с улыбкой на лице. – Его величество рад вашему визиту. Первое, что заметила Жанна, был табурет, на который король положил левую ногу. И удрученный вид монарха. – Жанна! Подойдите же ко мне, дочь моя, госпожа де Бовуа! Она присела в поклоне и поцеловала королевскую руку. Он посмотрел ей в лицо. Ясно ли он видел? Взгляд его казался мутным. Он шутливо сказал: – Вы совсем меня бросили, ведь я больше не вижу вас! Придется мне выдумать какой-нибудь заговор, чтобы вы заходили почаще. Она засмеялась: – Сир, в моем нежелании вас тревожить следует видеть лишь мое уважение к вам и любовь. – Уважение принимаю, – с иронией произнес он. – Так что же, вас привела ко мне любовь? – Да, сир. Король оживился: – Наконец-то Купидон растопил лед! Я с ним знаком? – Нет, сир. Я возвращаю вам заблудшую душу Он вновь откинулся на спинку кресла. – Завтра его окрестят, – сказала она. Королевская рука ухватила подлокотник кресла. Карл склонился к Жанне. – Еврей? – с легким удивлением осведомился он. – Да, сир. Еврейский банкир. Сегодня его отец совершает в синагоге погребальный обряд в память о своем умершем сыне. Я пришла просить вас воскресить его. Карл VII присвистнул. Потом рассмеялся. – Жанна, Жанна! Стало быть, вы просите меня сыграть роль Христа! Что я должен сделать? – Его звали Исаак Штерн. Штерн по-немецки означает "звезда". Позвольте этому новому христианину называться Жак де л'Эстуаль. Мы уповаем на ваше великодушие, сир. Сдавленный смешок застрял у короля в горле. Он покачал головой: – С именем согласен, разумный выбор. Дарую его. Что касается остального, то мне нужно сначала увидеть этого нового Лазаря. Через два дня я еду охотиться в Меэн-сюр-Йевр. Будьте оба в моей свите. – Это большая честь, сир. – Вы хоть выйдете за него замуж? – Да, сир. – У этого сквалыги, должно быть, недюжинные достоинства! – со смехом сказал король. – Приходите послезавтра в девятом часу вместе с Жаком де л'Эстуалем. Она встала и, поцеловав ему руку, направилась к выходу. Он бросил ей вслед: – Жаль, что ваша прекрасная кровь, Жанна, не всегда отличается чистотой. Застыв на месте, она обернулась. Секретарь ждал у двери. – Ведь этот малый, который, не имея на то никакого права, именует себя Дени д'Аржанси, действительно ваш брат? |