Книга Моя свекровь - мымра!, страница 40 – Людмила Милевская

Профессор мгновенно пришел в себя и, вскочив с пола, залепетал слова извинений:

— Простите, о, простите Тацу! Это нелепая ошибка… моего аспиранта… Я доверил набор текста… Простите… Это страшное недоразумение… Я лично исправлю… Я понимаю как нелепо…

“Может приказать спустить с него шкуру с живого? — размышлял Великий Дракон. — Или определить его дочь в проститутки? Но… Все равно нет кары достойной отмстить за госпожу Мархалеву. Так и быть, пусть живет, жалкий ученый червяк!”

Словно услышав мысли Тацу, профессор упал на колени и возопил:

— Я закончу перевод шедевра госпожи Мархалевой на год раньше срока! Я искуплю!

— Ладно, — одобрительно кивнул Великий Дракон. — Ты мне еще пригодишься. А теперь за дело! Скажи, что означает фраза: “с нее элегантно съехала ее прекрасная шляпка”?

— О, — оживился профессор, — это мое достижение. Путем долгих медитаций мне удалось постичь русское выражение “у нее крыша поехала”.

Сказал и тут же пожалел о сказанном. Великий Дракон вновь издал грозный рык.

— Ты посвятил всю свою ничтожную жизнь изучению русского языка? — ядовито спросил он.

— Да, Тацу, да… — кланяясь, как китайский болванчик, пролепетал профессор.

— Это было ошибкой, — констатировал Великий Дракон. — Тебе нужно было идти поденщиком на рисовые плантации. Даже ребенок знает: по-русски “крыша поехала” — значит сошел с ума, спятил. Несравненная госпожа Мархалева прибегла к фольклору. Все великие украшали этим своими труды.

— И все же я в своем переводе более склонен употребить выражение: “безумие слегка тронуло ее прекрасные черты”.

“Все-таки хорошо, что я не приказал удавить этого профессора-недоумка, — подумал Великий Дракон. — Порой и от такого морального урода бывает польза. Может ведь, когда захочет…”

И Великий Тацу отпустил переводчика со словами:

— Только месяц могу дать на исправление твоих мерзких ошибок. Только месяц! Иначе…

— Да, да мой господин, только месяц, — эхом отозвался профессор, испаряясь.

Секретарь к тому времени уже изготовился и доложил еще до того как раздался звон колокольчика:

— Гонец из России, Великий Тацу. Юдзан, начальник буке (военного дома) клана Изумрудный Дракон.

— Докладывай! — приказал господин Судзуки почтительно склонившемуся Юдзану, проскользнувшему в кабинет с изяществом истинного буси (воина).

— Великий Тацу, отец мой и господин, — церемонно начал Юдзан, — спешу доложить, что в целом дела в России идут неплохо.

— Зови меня просто Тацу и говори конкретно, — приказал Великий Дракон.

— Да, Тацу! Мы экспортировали из доверенного вами края, — продолжил Юдзан, — пятьсот девиц легкого поведения.

— В какие страны? — заинтересовался господин Судзуки.

— В Турцию, в Гватемалу, в Алжир и в Гондурас, — без запинки доложил Юдзан.

— Это не хорошо, — огорчился Великий Дракон. — Говорят, в Турции мужчины утратили уважительное отношение к женщине. Бесчестные сутенеры не платят жалование даже трудолюбивым проституткам. Приказываю! Экспорт в Турцию прекратить!

— Будет исполнено, Тацу.

— Продолжай!

— Неплохо обстоят дела и с импортом краденых автомобилей из Японии. За месяц мы импортировали пятьсот пятьдесят машин.

— Каких марок? — вновь проявил интерес Великий Дракон.

— “Субару”, “Мицубиси”, “Ниссан”, “Тойота” — без запинки отрапортовал Юдзан.

— Экспорт краденых “Субару” временно прекратить, — последовало распоряжение господина Судзуки. — Правление концерна в последнее время сотрясают скандалы. Можем ли мы предлагать честным людям ворованные машины, произведенные бесчестными людьми? Нет, не можем! Потому что это будет противоречить принципам ваби. Ваби — одна из ключевых эстетических категорий японцев. Ваби — это уединенность, безыскусность, скромность и честность. Скандалы концерна “Субару” попирают скромность, уединенность и честность. Во всем этом вижу интригу и фарс, значит скандалы попирают и безыскусность. С этого дня никаких “Субару”!

— Да, Тацу, — так ничего и не поняв, признал Юдзан. — Никаких “Субару”.

— Продолжай!

— Неплохо идут дела и с импортом оружия, Тацу. Мы вывезли из России в различные страны триста танков Т?90, сорок две системы “Град”, двадцать систем “Ураган” и пять штурмовиков-истребителей СУ?31, которых нет на вооружении даже в России.

— До сих пор не пойму, как возможно такое, — вставил Великий Дракон и приказал: — Продолжай.

Юдзан продолжил:

— Кроме того, мы продали чеченским сепаратистам пятьдесят переносных ракетно-зенитных комплексов “Игла”.

— Неплохо, — одобрил деятельность своих эмиссаров Великий Дракон. — Но поставки ПЗРК чеченским террористам следует немедленно прекратить. Они стреляют по гражданским самолетам. Это недопустимо! Наши люди тоже летают. Мы можем понести потери.

— Будет исполнено, Тацу, — поклонился Юдзан и продолжил, — а теперь о сакэ…

Великий Дракон оживился.

— О, это главное! Расскажи Юдзан как обстоят дела с контрабандой сакэ.

— Мы завалили Россию высококачественной контрабандой с наших подпольных заводов. Начато строительство легальных предприятий по производству спиртного.

— Они смогли оценить прелесть и значение нашего несравненного сакэ? — с надеждой спросил господин Судзуки.

— Они его пьют, Тацу, — уклончиво ответил Юдзан, не смея добавить: “Когда выпито все, даже одеколон”.

— Что ж, — философски заметил Великий Дракон, — начать можно лишь одним способом: взять и начать. Пусть пьют. Остальное придет позже. Продолжай!

— С властями достигнуто взаимопонимание, — сообщил Юдзан. — Губернатор не препятствует нашей деятельности. Он заинтересован в инвестициях и приветствует строительство заводов по производству сакэ. Он доволен тем, что мы вкладываем деньги в сервисные центры по обслуживанию краденых автомобилей.

— Так и должно быть — кивнул Великий Дракон. — Но сотрудничать нужно не только с официальной властью.

— Да, Тацу, — поспешил согласиться с господином Судзуки Юдзан. — Нам во многом удалось наладить взаимовыгодное сотрудничество с местной братвой. Однако…

— Говори! — громыхнул Великий Дракон.

— Они полоумные, мой Тацу. Думают одно, говорят другое, а делают третье. Люди без чести и совести. Положиться на их слово нельзя и невозможно. Даже когда им выгодно честными быть, они по привычке лгут все равно. И еще эта немыслимая и почти беспричинная жестокость. Они поклоняются силе, не имея ее. Эти люди стреляют друг в друга из-за безделицы, из пустяков. Они ведут непрекращающуюся войну всех против всех. Они двуличны и лживы. С ними очень трудно работать, но мы стараемся, Тацу. И пока у нас получается.