Онлайн книга «Месть Анахиты»
|
Вид у богини чуткий, нетерпеливый. Будто она кого-то ждет. По обе стороны от нее, на высоких витых подставках в медных плошках горит неугасимый огонь. У самых ног лежит белая чаша странной продолговато-округлой формы с золотым ободком. Из чаши, густо-кровавое снизу и постепенно рассеивающееся кверху, струится алое зарево. — Здравствуй, Мать, Сестра и Дочь, — отвесил старик богине низкий поклон. — Здравствуй, Жена. — Здравствуй, Жизнь. — Здравствуй, Анахита!.. И забормотал тихо и благостно. — И говорит ему Земля: «Ты, человек, обрабатывающий меня левой рукой и правой, правой рукой и левой, поистине буду я для тебя рожать без устали, давая обильное пропитание». Тому же, кто не возделывает ее левой рукой и правой, правой рукой и левой, Земля говорит: «О ты, который не обрабатывает меня! Поистине вечно ты будешь стоять, прислонившись у чужих дверей…» Он взял из соседней ниши небольшой кувшин, долил в лампады кунжутного масла. Затем вынул из странной белой чаши у ног Анахиты золотое кольцо с вишнево-красным камнем, осторожно надел на средний палец правой руки. По черному капищу разлился густой красный свет. — Доброе утро, Красс! — Старец достал костяную белую чашу из-под ног Анахиты. Взял с кирпичного пола бурдюк, наполнил череп, оправленный в золото, шипящим белым пенистым кумысом. — Встретим солнце, Митру слепящего! Он широко распахнул ставни в темной восточной стене, и в кумирню хлынул яркий утренний свет. Анахита встрепенулась в золотых лучах. — Взгляни, это и есть страна Шаш, до которой тебе так не терпелось дойти. На крытых и пологих холмах, в садах и полях между ними струился голубой утренний дым. — Ты и дошел до нее! Правда, не весь. Хе-хе. Это для вас, гордых римлян, Шаш — край света. Для нас — середина земли. Да-а, — вздохнул старик сочувственно. — Мир велик. Велик мир… Его не напялишь на палец, как чужое краденое кольцо… Старик говорил это каждое утро. За много лет беседы с духом Красса превратились для него в особый ритуал. Он выпил кумыс, опустился на колени перед Солнцем. — Зря ты не послушался Атея! Все-таки выжгло оно тебе глаза. Твоих солдат, попавших в плен, говорят, отпустили домой. А ты останешься здесь. Навсегда. Человек с черной повязкой на лбу вновь поставил череп к высоким ногам улыбающейся Анахиты, опустил в него золотое кольцо. Снял с полки в соседней нише старый растрепанный свиток. Сейчас поднимутся дети. Он обучает их греческой грамоте. Развернул, отыскал нужное место. Есть Анахита! Есть жизнь. Да, она загадочна. Но загадка проста и доступна всякому, кто хочет вникнуть в нее: Праведен будь! Сквозь тьму столетий рвется ясный старческий голос: Под конец посрамит гордеца непременно Праведный. Поздно, уже пострадав, Узнает это глупый… На зеленом весеннем лугу, за оврагом, насторожившись, бьют копытами в землю, заливисто ржут жеребята. Вороны протяжно кричат на деревьях: «Карры, Карры! Крас…» |