Онлайн книга «У чужих берегов»
|
Я разделил между мной и Игорем единственную захваченную в дорогу котлету, ибо мы легкомысленно понадеялись по дороге подстрелить какого-либо чирка и выехали ни свет ни заря, когда хозяйки наши еще почивали, а вдова Ремешкова к тому же на ночь прятала ключи от погреба под подушку... Но чирки не попадались. Игорь взял у меня из рук разломанную пополам котлету, сложил обе половинки вместе и сурово сказал: – Надо по справедливости. На три части... И полез в котомку за охотничьим ножом. Котлета лежала на козлах ходка. Гейша решила, что эта скромная пища пожертвована ей... Когда Игорь наконец раскопал в мешке свой нож – котлеты на козлах уже не было... – Подлая собака! – возмутился Игорь. – Скверная собака! И по привидениям не ходит и котлеты ворует из-под носа!.. Я бы такую и дня держать не стал. К тому же очень развратная... Гейша смотрела на меня и облизывалась. Игорь отвернулся в сторону. Вокруг расстилались сенокосные луга. Никаких признаков воды нигде не видно. Скверно, но делать нечего... Проехав еще с полверсты, я резко повернул влево, ухнул через дорожную канаву и направил коня к маячившему возле дороги свежесметанному стогу. – Тпр-р-ру! Вот что: чирки, караси и молоко на сегодня отменяются. Вода для питья у меня есть в баклажке. Но зато нам предстоит восхитительная ночевка: не в душной избе, наполненной шуршащими тараканами, а на лоне природы. Мы будем возлежать на ложе из скошенных трав и вдыхать роскошный аромат духов «Свежее сено»... Разве это плохо для охотников и сыщиков? Сплошная романтика! – А почему не в деревне? – плаксиво спросил Игорь. – Вдыхать! Есть ведь хочется... – Не хлебом единым жив сыщик, – наставительно ответил я, – и не карасями... Игорь после паузы жалобно предостерег: – Комары заедят! Распрягая лошадь, я, как мог, вразумительно ответил: – Из охотничьей практики вам, дорогой мистер Холмс, вероятно, известно, что на покосах комар наблюдается в умеренном количестве. Кроме того, человечество исстари пользуется дымовой завесой не только для сокрытия своих мыслей, но и против комаров. Вопросы? Он спросил совсем жидким голосом: – А по какому праву? – По праву сильного! Тут мой секретарь ощетинился. – Сейчас не пещерный век, – прошипел Игорь, – и мы живем в Ре-Се-Фе-Се-Ре! Я хочу в деревню! Хочу яичницу с салом!.. – эР-эС-эФ-эС-эР – государство, – заметил я, – а каждое государство содержит в себе элементы насилия над личностью. Над некоторыми личностями, ставящими свои вульгарные, животные устремления выше государственных интересов. Вы, кажется, читали в журнале «Суд идет» статью Курского по этому вопросу? Значит, вам ясно. А на данном этапе нашего пути, как выразился в свое время некий Людовик Надцатый, – государство – это я! Понятно? – А я, значит, личность? Теперь в словах его послышалась горечь. – Безусловно! И притом еще – личность, подчиненная мне. Еще вопросы? Больше вопросов не было. Игорь стал разводить костер. Гейша держалась индифферентно и щелкала зубами, разыскивая блох. Мне стало немножко досадно на себя за резкость. – Слушай, Игорек! В нашей милиции сидит сейчас арестованный за растрату некий заготовитель Церабкоопа Горохов... Помнишь, который приехал из города и сразу заявил, что его в поезде обокрали, а деньги при обыске у него были обнаружены в тайничке баула? – Ну?.. – Документы Горохова лежат во внутреннем кармане моей кожанки... – И что же вы будете делать с этими документами? – Мы въедем в деревню не ночью, как это практикуют разные уполномоченные инспектора, следователи и прочая зловредная публика... Нет. Мы въедем днем. Шикарно, как подобает городскому заготовителю на селе. – Зачем? – Слушай дальше. Я буду немного навеселе. Ручаюсь, тебе, не приходилось встречаться с непьющими заготовителями. – Это да! Это верно... А все-таки не понимаю... – Итак: в Урманское въезжает не следователь, а разбитной, подвыпивший заготовитель Василий Флегонтович Горохов! Здорово, а? – Да, пожалуй, интересно... – немного оживился Игорь, – ну, а дальше что? – Дальше... дальше. Горохов начнет контрактовать у мужиков рыбу. По высоким ценам. Игорь возмутился. – Это аферизм! И чего вы этим добьетесь? – Ах, вот как вы, мистер Холмс, расцениваете мою откровенность?! Ну так вот тебе: держи фляжку, выпей воды, налей в котелок Гейше и догадывайся о последующем сам! Методом дедукции... Я взял с ходка брезентовые плащи, достал из своего мешка «мерзавчик» и побулькал водкой перед огнем костра. – С этого не напьешься, – презрительно сказал Игорь. – А заготовитель напиваться не может. Он не гусар. Но запах будет... – Будет... Только все это – авантюра! – немного помолчав, отозвался Игорь. – А мой план, значит, насмарку? – Ничего подобного! Будет использован. В ближайшее воскресенье – поохотимся. Игорь обиженно засопел. В животе у него бурлило. У Гейши в животе тоже переливалась вода. Я сунул под голову клочок сена, натянул поверх плащ и уснул. Председатель урманского сельсовета Воробьев, проверив мои документы, поскреб пятерней затылок. – Эх, не того я ждал! А вы не ко времени, товарищ Царабкоп! Ничего у вас не выйдет… – Это почему же? Цены у нас сейчас новые, высокие. Председатель снова потянулся к затылку. – Не в том дело, что цены... Цена, она, конешно, играет... да тут, брат ты мой, дело такое... Не понесет мужик нонеча рыбу... Не станут контрактовать-то... Ин ладно. Спытайте. Может, и фартанет. На фатеру я вас к Адаму Иванычу поставлю. Мужик справный, перевеющий рыбак. В городу жил... Образованный. – Ну, к Адаму так к Адаму! А Ева будет? – подвыпивший заготовитель игриво ткнул кулак в председательский бок. Сельсоветчик усмехнулся. – Энто уж как придется. Конешно, ежели... – Денег у нас хватит! – Само собой! У ково и денежки... – Учительница-то у вас есть? – Каки тут учительницы! Третий год дожидамся. Школу отбрякали, фатеру приготовили, а не едут к нам... Фершал, лонской год, собирался медпункт поставить, да так оно и осталось... – Почему же такое дело? – Далеко, вишь... глушь. Сказано – Урманка... Урман и есть. Живем в лесу, молимся колесу... – Партийные в деревне имеются? Сам-то партийный? |