Онлайн книга «Убитая пирамида»
|
Все, кроме одного, касавшегося судовладельца по имени Денес. На его деле старший судья провинции собственноручно написал: «Не давать хода». Вместе с ослом и собакой Пазаир отправился в гости к своему учителю, посоветоваться с которым ему было некогда с тех самых пор, как он обосновался в Мемфисе. По дороге у него все не выходила из головы странная история с начальником стражи, потерявшим не только престижную работу, но и казенное жилище. Что же кроется за этим потоком неурядиц? Судья велел Кему выйти на след ветерана. Не поговорив с ним, Пазаир не станет утверждать перевод. Смельчак то и дело чесал правый глаз левой лапой; Пазаир осмотрел пса и увидел явное раздражение. Старый лекарь сумеет его вылечить. Дом был освещен; Беранир любил читать по вечерам, когда стихает городской шум. Пазаир толкнул входную дверь, спустился вместе с собакой в прихожую и обомлел. Беранир был не один. Он беседовал с женщиной, чей голос судья не мог не узнать. Она, здесь! Пес проскочил у хозяина между ног и стал ласкаться. – Заходи, Пазаир! Судья, сделав над собой усилие, последовал приглашению. Его взгляд был прикован к Нефрет. Она сидела скрестив ноги перед старым лекарем и держала большим и указательным пальцами льняную нить, к которой был подвешен кусок гранита ромбовидной формы [20] . – Нефрет – моя лучшая ученица, судья Пазаир. Теперь, когда все знакомы, может, выпьешь свежего пива? – Ваша лучшая ученица… – Мы уже встречались, – сказала она, явно забавляясь. Пазаир возблагодарил судьбу: увидеть ее снова было для него верхом блаженства. – Нефрет скоро предстоит пройти последнее испытание, и тогда она получит право применять свое искусство, – напомнил Беранир, – поэтому мы отрабатываем упражнения по биолокации, необходимые для того, чтобы верно поставить диагноз. Я уверен, она станет превосходным врачом, потому что умеет слушать. Кто умеет слушать, тот правильно действует. Слушать – это самое главное, нет большего сокровища. И дает нам его одно лишь сердце. – Разве тайна целителя не в знании сердца? – спросила Нефрет. – И эта тайна откроется тебе, когда ты будешь этого достойна. – Я бы хотела отдохнуть. – Непременно. Смельчак почесал глаз. Нефрет это заметила. – Мне кажется, ему больно, – сказал Пазаир. Пес дал себя осмотреть. – Ничего страшного, – заключила она, – простые капли – и все пройдет. Беранир тут же принес лекарство; глазные болезни случались нередко, и средств от них было достаточно. Подействовало снадобье быстро; отек прошел, пока девушка гладила Смельчака. Впервые Пазаир позавидовал своему псу. Он поискал предлог, чтобы ее задержать. Беранир подал великолепное пиво, сваренное накануне. – У тебя усталый вид; судя по всему, работы хватает. – Я столкнулся с неким Кадашем. – Зубной лекарь с красными руками… Человек неуравновешенный и куда более злопамятный, чем может показаться. – Я считаю, что он виновен в принуждении крестьянина к смене рода деятельности. – Доказательства веские? – Только предположение. – Проверь все тщательно; те, кто выше тебя, неточности не простят. – А вы часто даете уроки Нефрет? – Я передаю ей свой опыт, потому что верю в нее. – Она родилась в Фивах. – Она единственная дочь изготовителя дверных засовов и ткачихи. Я познакомился с ней, когда лечил ее родителей. Она задавала мне тысячу вопросов, а я поддерживал в ней стремление следовать зарождающемуся призванию. – Женщина-лекарь… А она не столкнется с препятствиями? – И с врагами тоже, но ее сила духа сравнима лишь с ее кротостью. Ей известно о том, что старший придворный лекарь надеется, что она не выдержит испытания. – Внушительный противник! – Она это понимает, но одно из ее главных достоинств – упрямство. – Она… замужем? – Нет. – А жених есть? – Насколько мне известно, пока нет. * * * Пазаир не мог заснуть всю ночь. Он все время думал о ней, слышал ее голос, ощущал ее аромат, изобретал тысячу ухищрений, чтобы снова с ней увидеться, но так ничего дельного и не придумал. Его сильно тревожил неотступный вопрос: неужели он ей совсем безразличен? Он не заметил в ней ни малейшей увлеченности своей персоной, только вежливый интерес к его должности. Даже правосудие начало приобретать для него горький привкус. Как жить дальше без нее, как смириться с ее отсутствием? Пазаир никогда бы не поверил, что любовь – это поток такой силы, который сносит все плотины и увлекает человека целиком. Смельчак почувствовал смятение хозяина; он вложил в свой взгляд всю преданность, на какую был способен, но понял, что этого теперь недостаточно. Пазаиру было совестно расстраивать пса; он бы рад был довольствоваться этой беззаветной преданностью, но не мог противиться глазам Нефрет, ее чистому облику, затянувшему его в водоворот страсти. Как быть? Молчать – значит обречь себя на страдание; открывшись, он рискует получить отказ и впасть в отчаяние. Надо убедить ее, завоевать, но каким оружием обольщения располагает он, мелкий судья без гроша за душой? Рассвет не облегчил его мук, но побудил искать забвения в исполнении обязанностей судьи. Он покормил Смельчака и Северного Ветра и оставил контору на их попечении, нисколько не сомневаясь в том, что секретарь опоздает. Взяв папирусную корзину, где лежали таблички, пенал с кисточками и приготовленные чернила, он направился в гавань. На причале стояло несколько кораблей, матросы разгружали их под руководством старшины. Сначала они закрепляли конец доски на борту и использовали ее как наклонную плоскость, а потом к шестам веревками привязывали мешки и корзины и спускали их на берег. Самые сильные таскали тяжелые мешки на спине. Пазаир обратился к старшине: – Где я могу найти Денеса? – Хозяина? Да он повсюду! – Доки что же, принадлежат ему? – Доки – нет, зато судов – уйма! Денес – самый крупный судовладелец Мемфиса и один из самых богатых людей города. – А могу я надеяться его увидеть? – Он приходит, только когда пристает очень большое грузовое судно… Идите в центральный док. Сейчас как раз подошел один из его экипажей. |