Онлайн книга «Червь»
|
В: Разумелись те воды, о коих он рассказывал в Лондоне? О: Те самые. В: Что ещё было сказано об этих хранителях? О: Что они чужеземцы и на английском языке не говорят, ни также на прочих языках, употребляемых в Европе. Что о публичных женщинах не имеют понятия. Что мне надлежит во всём явить себя невинной девицей, не познавшей греха, и в вольности не пускаться, но хранить смирение. В: Не приводил ли он ещё каких побочностей? Не называл страну или земли, откуда прибыли эти особы? О: Нет. В: Не обмолвился ли, откуда о них уведомлен? О: Он лишь сказал, что всем сердцем ищет с ними встречи. В: Стало думать, прежде он с ними не встречался? О: Выходило, что так. Но напрямик он этого не объявлял. В: Не почли вы за странность, что Его Милость, точно сводник, замышляет отдать вас другим? О: Да, меня это несколько удивило. В: Несколько? И только? О: Я уже привыкла, что он обыкновенно говорит загадками. В: Не сделалось ли вам страшно, невзирая на ваше убеждение, будто происшествие на Уилтширском капище не заключает в себе ничего опасного? О: Но ведь я видела, что Его Милость хоть и суров, но не злонамерен. Да, я его не понимала, но пуще всего боялась лишь этой своей непонятливости. В: Мне желательно узнать об одном обстоятельстве более общего свойства. Известно ли было Его Милости про ваши амуры с его слугой? Делалось ли это за его спиной или с его ведома? О: Он всё знал. За то и пенял, что я слишком млею в объятиях Дика. Он на это смотрел как хозяин: я, мол, тебя купил для собственного услаждения, а ты сама услаждаешься с другим. И фиалочки, которыми я себя украсила, он в этом смысле и понял. В: Ему было известно, что вы сходились с Диком не только по его приказу, но и втайне? О: Я исправляла должность, для которой была нанята, всего дважды, а больше меня не просили, как будто Его Милость в этом средстве изверился и нужды в нём уже не видел. И всё же его задевало за живое, что я нахожу в этом приятность. В: Вы разумеете, что ваши блудные занятия не приблизили исполнение означенной цели и Его Милость махнул на вас рукой? О: Имел он и другую цель, и несравненно против первой величайшую. В: Благоволите объяснить. О: В своё время объясню. В: Тогда — о том вашем разговоре. Не странно ли, что Его Милость вменяет вам в должное ублажать важных чужеземцев, а чтобы воздержаться от утех со слугой, и речи не ведёт? О: Слов нет, странно. И всё же сущая правда. В: Стало быть, его воля, по вашему суждению, состояла в том, чтобы вы, буде потребуется, сделались при этих господах шлюхой, но между тем хранили вид невинности? И больше ничего? О: Так я его поняла. В: И эта его воля имела вид приказа? Должны — и всё тут? Угодно вам, нет ли — сие в уважение не принималось? О: Такова была его воля, и мне оставалось повиноваться. В: Больше Его Милость ни о чём с вами не говорил? О: Нет. В: С запинкой отвечаете. О: Я силилась припомнить. В: И всё-таки «нет»? О: Всё-таки нет. В: Не нравятся мне, сударыня, ваши ответы. Не то дразните, не то загадки загадываете. Смотри у меня: дело нешуточное, не время бы загадки подпускать. О: Не я их загадываю: мне их загадали. Не я тебя путаю: меня запутали. В: С тем Его Милость вас и отослал? О: Да. В: И до самого утра вы его не видели? О: Нет. В: А потом к вам в покой пришёл Дик? О: Когда он пришёл, я спала. В: Не подумалось ли вам тогда: «Завтра мне придётся обнимать другого»? О: Тогда я, благодарение Богу, ещё не чаяла, что будет завтра. В: Довольно отлагательств. Мы уже почти добрались до этого самого завтра. О: Знаю. В: Не имели вы каких-либо предвестий, что Джонс этой ночью вас покинет? О: Нет, никаких. В: Он с вами об этом не говорил? О: Мы с ним мало разговаривали. В: Отчего же? О: Больно он с самого начала любопытничал. И всё-то норовил показать, будто знает про меня такое, чего по правде не знал. И выходило, что я должна быть ему благодарна за молчание. В: Разве же это не правда? О: Ну и пусть. Он даже Дику проходу не давал — всё потешался над его глухотой и немотой. Куда как приятно мне было слушать! Слова в простоте не вымолвит — и так всю дорогу. В: Было ли вам ведомо, что мистер Браун также должен в скором времени с вами разъехаться? О: Нет. В: Вас это удивило? О: Нет. Чему дивиться? Они, видать, своё дело сделали. В: Добро. Итак, мистер Браун уехал прочь, и вы пустились по бидефордской дороге. Что дальше? О: Ехали мы, ехали и скоро заехали в лесную глушь. А через дорогу бежит ручей, и нам надо перебраться на другой берег. Тут Его Милость остановил коня — он ехал впереди, а мы следом. Остановил он коня, оборотился к Дику и поднял указательный палец. А другой указательный палец вот этак с ним скрестил. Дик в ответ указал вперёд. Не на дорогу — дорога за ручьём поворачивала, — а на склон холма или горы, откуда сбегал ручей. В: В каком смысле вы это поняли? О: Что Дик дорогу знает, а Его Милость нет. Или знает, но нетвёрдо. В: Делались ли ещё знаки? О: Его Милость расставил руки, словно бы меряет что, а Дик поднял два пальца. Тогда мне было невдомёк, а сейчас думаю, Дик хотел показать, что до места ещё две мили. Больше никаких знаков они не делали, но и с места не сдвинулись. Смотрят друг другу в глаза как заворожённые, не пошевелятся. И вдруг Его Милость поворотил коня и поехал меж деревьев вверх по склону — куда указывал Дик. В: К вам он не обращался? О: Слова не сказал. Даже не поглядел. Будто меня здесь и нет. В: Случалось ли вам прежде замечать, чтобы они так друг друга разглядывали? |