Онлайн книга «Горькие травы. Книга 1. Лунное стекло»
|
Или не человек. Да какая разница. …Берта открыла сразу. Ничего удивительного – треклятый лифт из двухкомнатной квартиры, которую они третий год снимали в этом доме, было слышно отлично. – Привет, – улыбнулся он, входя. Затащил рюкзак, поставил у вешалки. Нагнулся, погладил выскочивших навстречу котов – Фишка, разумеется, первая, Тима – в арьергарде. Пропускает даму вперед, джентльмен. Выпрямился, привычно потер запястье. – Привет, – беззвучно ответила Берта. Подошла, обняла, уткнувшись лицом во влажную штормовку. Ит тоже обнял ее, ощутив под ладонями тонкую ткань халатика, и под тканью – ее вздрогнувшие плечи… Минуту они стояли, как всегда стояли после любой разлуки, короткой ли, долгой – ничего не говоря, потому что слова в такие моменты были просто не нужны. – Как же я соскучился, – проговорил Ит, когда она подняла голову. – Малыш, я ужасно соскучился. – Я тоже, – она вздохнула. Тряхнула волосами. – Переодевайся и мойся. – Ох, черт… Бертик, извини. «Шашлыки» опять, будь они неладны. – Я уже поняла, – она осуждающе покачала головой. – Ит, не тормози. Есть будешь или сразу спать? – Буду, – отозвался он, кое-как выпутываясь из штормовки. – Что именно будешь? – И то, и другое. И есть, и спать… – В каком порядке? – Ммм… может, и правда, позавтракать, а? – «Бэ», блин. Все, мухой. Одна нога здесь, другая тоже здесь. И дверь не запирай в ванную, хватит мне с прошлого раза заплыва рыжего, с соседями в роли болельщиков! – крикнула она Иту вслед. – Ит, не запирай дверь, кому говорю! – Хорошо… Ванна была маленькая, тесная, а еще в нее пришлось поставить стиральную машинку, потому что в крошечную кухню машинка категорически не помещалась. Впрочем, от присутствия в ванной машинки была и польза – Ит, раздевшись, тут же затолкал в нее вещи, насыпал порошка и включил. Пусть крутит, лучше сразу постирать, чем заставлять Берту нюхать «шашлыки» еще раз. Неприятный запах, надо сказать. Словно кто-то жарил речную рыбу на свином сале. И пережарил. Точнее, сжег. До этого они никогда не работали с «чистыми» расами, и Ит был вынужден признать, что люди в «чистом» виде ему не очень нравятся. То есть сами по себе нравятся, конечно, но только целиком, а не сгоревшие в броне. Даже в силовой. Какая разница, из чего броня? Запах и в самом деле омерзительный. И самое паршивое, что в этот раз «Вереск» был забит ранеными под завязку, и они со Скрипачом тривиально не успели переодеться – в чем спали, в том и побежали на сирену. Спали, к сожалению, в рубашках и джинсах. Два идиота. Отмывался он почти полчаса. Сначала долго стоял под душем, потом набрал в ванну воды, минут десять полежал; понял, что еще несколько минут, и заснет. С трудом заставил себя вылезти из ванной, включил холодную воду, умылся. Нет, не помогает. Спать хотелось все сильнее. * * * …На крючке отыскался какой-то халат, при ближайшем рассмотрении это оказался халат Кира, но сейчас Иту было все равно. Рукава, правда, пришлось закатать и пояс затянуть потуже, но в общем и целом вышло замечательно – халат был теплый, махровый, приятного зеленого цвета. Судорожно зевая, Ит выполз из ванной и поплелся на кухню, с трудом подавив искус свернуть направо, в комнату, где он успел заметить разложенный диван. – Давай, быстро ешь и ложись, горе мое, – Берта поставила перед ним тарелку. – Смотреть на тебя – сил никаких нет. Ты сейчас челюсть вывихнешь. – Оооууу… ой, прости. Ну тогда не смотри, – предложил Ит. – Не могу, – покачала она головой. – Ит, ешь. Давай, давай, я что, просто так старалась, что ли? Ит покорно подцепил на вилку кусочек куриной котлеты и отправил в рот. – Вкусно? – требовательно спросила Берта. – Очень, – искренне ответил он, прожевав. – Нет, правда. И пюре тоже вкусно. И вообще все вкусно и все замечательно, просто я… – Так, еще три ложки, и свободен, – сдалась она. – А мясо разобрать? – Дожили… сама разберу, помою и поставлю вариться первую порцию. – Слушай, я посплю пару часов, и потом мы с тобой вместе все сделаем, – предложил Ит. – Родной, если я не справлюсь с варкой мяса и разборкой рюкзака, то сдавай меня смело на свалку по непригодности, – строго ответила она. – Так. Все. Чай, и пошел спать с глаз моих долой. А иначе… – А иначе что? – Ит зевнул так, что на секунду и впрямь испугался за челюсть. – Не знаю, но я хорошо умею импровизировать! * * * Когда Берта через пятнадцать минут заглянула в комнату, она обнаружила мужа крепко спящим на диване – поверх одеяла, в халате и тапочках. Одеяло ей кое-как удалось вытащить, тапочки снять, а вот с халатом Ит расставаться отказался категорически. Берта махнула рукой, набросила на него одеяло, потом, секунду подумав, добавила сверху еще и плед. Холодно в квартире, батареи работают еле-еле. Нет, зимой будет получше, но осенью это не батареи, а декорация. Пускай отсыпается в тепле, под пледом как-то веселее. Чертовски хотелось плюнуть на все и тоже забраться под одеяло… обнять, прижаться; как же не хватает, ужасно не хватает этого тонкого живого тепла, дыхания. Им проще, все-таки проще, несмотря на эту чудовищную нагрузку, которую они по своей воле на себя взвалили; они хотя бы вместе, а она тут одна… горло сдавило, и Берта поняла, что вот-вот расплачется. Нет, хватит. Хватит, Роберта Михайловна. Всего этого – хватит. И жалеть себя хватит, и тянуть тут третий год эту постылую одинокую жизнь – хватит тоже. Вот выспится, и будем ставить перед фактом. По крайней мере, она, Берта, точно будет. Джесс… Джесс пока что думает, но, как все больше и больше начинает казаться, уже надумала. Берта присела рядом с Итом, потом все-таки на секунду прилегла, обняла, поцеловала – сама не разобрала, куда, то ли в нос, то ли в висок. Он сонно улыбнулся, выпростал из-под одеяла руку, погладил ее по щеке, по волосам. – Спи, чудо, – приказала Берта. – Нам сегодня еще сухофрукты обрабатывать, до ночи провозимся. – Угу, – отозвался Ит, не открывая глаз. – А можно шторы… того… – Можно. Все. Спи. * * * Лимонов, конечно, не было, Ит почему-то всегда забывал купить лимоны. Берта разобрала его покупки, активировала все шестнадцать контейнеров и сделала первую раскладку: сгущенка и шоколад. Потом будет следующая – тушенка. Для людей – говяжья, для рауф – из баранины. Дополнение (и весьма дельное) – паста из сухофруктов, орехов, меда и лимонов. Скрипач, когда сделали эту пасту в первый раз, съел грамм двести, настолько оказалось вкусно. Ну и добавки в свободные отделения контейнеров, каждому – кто что любит. Илья, например, получит дополнительные шоколадки; Саша – полкило орехов кешью, Кир – лимоны с сахаром и грамм двести малинового варенья, Фэб – грамм триста меда… черт, проклятые лимоны, выйти, что ли?.. ну и так далее. Затея не без трудностей, но оно того стоит: весь госпиталь от «волшебных коробочек» в восторге, потому что даже у «Сфинксов» такой роскоши в заводе нет. |