Онлайн книга «Не позвать ли нам Дживса?»
|
– Подлый, низкий, отъявленный негодяй, милорд… – Вот-вот. Шекспир это здорово выражает. – …сукин сын, безмозглый таракан, лопоухий холоп, ничтожество, разбойник, поедатель падали, грязный, жалкий, обутый в грубые онучи… – Ладно, ладно, Дживс, хватит. Можно составить себе представление. -Билл заметно разволновался. – Не уходите, Дживс. Разворошите получше огонь в камине. – Сейчас июнь месяц, милорд. – Да, да, верно. Я совсем голову потерял, услышав такое. Вы не присядете, капитан? Ах да, вы сидите. Тогда сигары, Дживс. Сигару для капитана Биггара. Капитан поднял ладонь: – Спасибо, не надо. Я не курю, когда преследую крупную дичь. – Крупную дичь? А, ну да, понимаю. Этого букмекера. Вы – Белый Охотник и охотитесь на белых букмекеров, ха-ха! Неплохо сказано, а, Рори? – Отлично сказано, старина. Я умираю от смеха. А теперь позвольте мне пойти вниз. Я хочу посмотреть по телевидению банкет по случаю Дерби. – Прекрасная мысль, – обрадовался Билл. – Давайте все пойдем смотреть банкет по случаю Дерби. Идемте, капитан. Но капитан Биггар не двинулся с места. Он остался сидеть, где сидел, только сделался еще краснее прежнего. – Может быть, позже, – произнес он кратко. – А сейчас я хотел бы переговорить с вами, лорд Рочестер. – Конечно-конечно-конечно-конечно, – отозвался Билл не слишком жизнерадостно. – Останьтесь, Дживс. Тут уйма всяких дел. Почистите вон пепельницу. Дайте сигару капитану Биггару. – Джентльмен уже отказался от сигары, когда вы ему предлагали, милорд. – Ах да, да… Верно-верно-верно, – сказал Билл и сам закурил сигару, держа огонек в руке, вибрирующей, как камертон. – Так расскажите нам еще про этого вашего жулика букмекера, капитан. Капитан Биггар немного помолчал, нахмурившись. А потом вынырнул из пучины безмолвия со словами, что от всей души надеется когда-нибудь увидеть, какого цвета внутренности у этого негодяя. – Если бы только я встретил подлеца в Куала-Лумпуре! – произнес он. – В Куала-Лумпуре? Дживс, как всегда, пришел Биллу на помощь: – Город на побережье Малаккского пролива, милорд, в составе британской колонии Восточная Индия, куда входят Малакка, Пенанг и провинция Уэлсли, получившая статус отдельного владения в 1853 году и переданная под управление генерал-губернатора Индии. В 1887 году к этой колонии были присоединены Кокосовые, или Килинговы, острова, а в 1889-м – остров Рождества. Условия жизни в тех местах очень проницательно описал мистер Сомерсет Моэм. – Ну конечно, я теперь припоминаю. Там, говорят, кого только не встретишь, всякой твари по паре. В этом капитан Биггар оказался с ним согласен. – Да, есть там всякая тварь, – подтвердил он. – Но мы умеем с нею обращаться. Знаете, что бывает в Куала-Лумпуре с теми, кто проиграл, а не платит, лорд Рочестер? – Н-нет, мне кажется, я об этом ничего не слышал. Не уходите, Дживс. Вон еще одна пепельница, вы пропустили. Так что же бывает в Куала-Лумпуре с теми, кто проиграл, а не платит? – Мы предоставляем несчастному три дня на то, чтобы вернуть долг. А потом приходим к нему и даем ему револьвер. – Добрый поступок. Караете его щедростью… То есть вы хотите сказать – заряженный револьвер? – Заряженный всеми шестью патронами. Мы взглядываем негодяю в глаза и уходим, оставив револьвер на столе. Ничего не говоря. Он без слов понимает. Билл проглотил комок в горле. Разговор такого рода был выше его сил. – И он, значит, должен… Вам не кажется, что это… немного слишком? Глаза капитана Биггара были холодны и тверды, как крутое яйцо. – Этого требует кодекс чести, сэр. Честь! Это великое слово для тех, кто живет на окраинах Империи. Там слишком легко потерять форму. Вино, женщины и неоплаченные игорные долги – вот ступени, которые ведут вниз, -провозгласил он. – Вино, женщины и неоплаченные долги, – повторил он, изображая ладонью ступень за ступенью. – Долги – ниже всего, а? Вы слыхали, Дживс? – Да, милорд. – Довольно интересно. – Да, милорд. – Расширяет кругозор, я бы сказал. – Да, милорд. – Век живи, век учись. – Совершенно верно, милорд. Капитан Биггар взял с блюда большой бразильский орех и расколол его зубами. – Мы, несущие бремя белых, обязаны показывать пример. Нельзя допускать, чтобы даяки переплюнули нас в соблюдении кодекса чести. – А они что, пытаются? – Даяку, не уплатившему долга, отрубают голову. – Другие даяки? – Да, сэр. Другие даяки. – Ну и ну! – И голову затем отдают первому кредитору. Билл изумился. Возможно, что и Дживс тоже изумился, но лицо его не приспособлено было к выражению подобных эмоций. Те, кто знал его близко, якобы наблюдали своими глазами, как в минуту глубокого потрясения один уголок рта у него слегка вздрагивал; но в обычной жизни черты его лица сохраняли каменную невозмутимость, подобную невозмутимости деревянного индейца на вывеске табачной лавки. – Господи Боже мой! – проговорил Билл. – У нас тут такие порядки не применимы. Если бы стали считаться, кто первый кредитор, представляете, какая свара бы поднялась! Правда, Дживс? – Несомненно, милорд. Как в детской считалке: мясник или булочник, кузнец или дворник… – Да еще знакомые, у которых этот даяк гостил весь уик-энд, а утром в понедельник улизнул, совсем забыв про субботнюю партию в бридж. – Даяк, если только он остался бы после этого жив, научился бы впредь соразмерять свои ставки со своими финансовыми возможностями, милорд. – Верно, Дживс. Конечно, он научился бы не зарываться. – Вот именно, милорд. Он бы трижды подумал, прежде чем оставить компаньона без законного выигрыша. Капитан Биггар разгрыз еще один орех. В установившейся тишине это прозвучало как выстрел, одним махом убивающий шестерых. – А теперь, – произнес он, – с вашего позволения, лорд Рочестер, я хотел бы бросить эту пустую болтовню и перейти к делу. – Он замолчал на мгновение, приводя в порядок свои разбежавшиеся мысли. – Насчет этого жулика букмекера. Билл захлопал глазами: – Ах да, насчет букмекера. Я понимаю, о чем вы. – На данный момент он, к сожалению, скрылся. Но у меня хватило смекалки запомнить номер его машины. – Вот как? Действительно, вы очень правильно поступили, верно, Дживс? – Весьма, милорд. |